помог победить, то вторым добавил хлопот.
Лиза постоянно кого-нибудь спасала – то братьев, когда те оказывались в ситуации, не совместимой с жизнью, то своего гражданского мужа-пьяницу, то престарелую мать. Нянчилась с великовозрастной единственной дочерью, которой посвятила жизнь без остатка.
Сегодня сёстры поддерживают слабый костерок отношений (то ли в силу родства, то ли вопреки – не понять), но идут каждая своей дорогой. В этом нет их вины, поскольку жили вдали друг от друга, в параллельных мирах.
Старшая – в реальном, статичном мире. Где есть родственники, друзья, рабочий коллектив, общие интересы, карьера – бесконечные ходы и комбинации отношений для создания материального благополучия.
Младшая (слишком долго!) – в состоянии иллюзорной внутренней пустоты под дамокловым мечом страха небытия. В мире, где вечный бой и покой только снится. Каждый кусочек отвоёванной самости с победным кличем она приносила в свою душу, пока та не окрепла…
Как бы то ни было, опыт заботы и милосердия Алиса получила от сестры. Лиза и осталась для неё архетипом родства.
Первое отчётливое воспоминание о себе связано у Али с качелями. Шёл третий летний год её рождения. Их соорудили в просторном бабушкином дворе между двух старых берёз. Деревья казались очень высокими, а небо над верхушками и вовсе бездонным, когда девочка, задирая голову, взлетала, не видя земли.
На ней надета чёрная вискозная комбинация, перешитая из большой маминой, с тоненькими бретельками, точь-в-точь как на взрослой, и вишнёвого цвета юбочка.
Вот качели падают, юбочка развевается, открывая ветру и солнечным пятнам тоненькие ножки с плотно сдвинутыми коленками, сердце стрекочет, как кузнечик, и всё внутри обмирает от восторга.
Качели очерчивали условный круг, но пробуждали чувство полёта, даря восхитительное предвкушение иной жизни.
Воспоминание уносит её в тот же двор, но годом позже. В тёплый вечер, в час, когда почти смерклось и из открытого окна тянет запахом углей из самовара.
В час вечернего чая кирпичного цвета в тонком стакане и малинового домашнего варенья. Тогда воздух начинают бомбардировать майские жуки. И сердце также обмирает, когда в неплотно сжатом кулачке шебуршит жёсткими крыльями пойманный жук. Малышка бежит к свету от окна, чтобы через щёлку между пальцами разглядеть внутри усики – самочка там или самец?..
И теперь помнит каждое бесконечное лето.
С тайными походами за бабушкиной малиной и следы «гвоздиков» миниатюрных лодочек невестки Зины на рыхлой земле. Лодочки надевались, чтобы их с двоюродным братом Колей не заподозрили в краже.
Помнит сосущее под ложечкой чувство голода и первые зелёные яблоки, которые рисковали быть съеденными, будучи завязью. Но было в саду старое развесистое дерево и на котором уже в июле вызревали мелкие сладкие плоды.
– Боже мой! – она помнит до сих пор их вкус и аромат.
Теми