сменил тему Сириус. – Мы поленились взять лодку и отойти подальше на глубину. Посиди тут, я мигом!
Мальчишка сорвался с места и стрелой умчался по тропинке в камыши.
– Драгоценный момент упущен, – прошептал Джулс и вытянулся на теплом камне, уставившись в ночное небо, подмигивающее огоньками звезд сквозь ивовые ветви.
Глава 26. Трудоголик
Сонные девочки беззастенчиво дремали стоя, подпирая спинами холодную стену, пока Тангл целился ключом в замочную скважину. Общежитие словно ополчилось на постояльцев. Пропадали мелкие вещи: сережки по одной, заколки, тесемки, бессмысленная, но милая мелочевка. Безуспешные поиски нужного отнимали уйму сил и времени.
– А я предупреждал, что подниматься придется рано. – Руф сам с радостью бы свернулся клубком хоть на полу, хоть прямо на земле.
– Да-да, предупреждали, – хрипло отозвалась Лют. – Но раз так все вышло, можно мы на вашей паре… того?
– Нет, девочки, – усмехнулся тот. – Я-то на своей паре работать буду. Нечестно. На Истории Ордена выспитесь.
– На ней само собой! – заверила Эмьюз, не открывая глаз.
– Тогда вам вообще не на что жаловаться, – утрированно сердито бросил Тангл.
– Мы не жалуемся, а покорно просим о снисхождении, – мурлыкнула Лют.
Руф ничего не ответил. Он распахнул тяжелую дверь и не без удовольствия отметил, что внутри теплее, чем снаружи.
– Где Сэр Хьорт? – осторожно поинтересовалась Эмьюз.
Почти весь энтузиазм юной Тени основывался исключительно на возможности переговорить с ним. Когда речь зашла об аббатстве в первый раз и обе девочки согласились, Наставник ни словом не обмолвился о необходимости вставать до рассвета.
– Опаздывает, – ответил Тангл.
– Ничего подобного! – возразил Вильгельм, переступая порог. – Я здесь уже минут пятнадцать. И новости у меня… странные. Видел нашего монаха. Старикан ведет сюда пастушью собаку.
– В смысле? – Руф поднял брови.
– А чего ты не понял? – издевательски хмыкнул тот. – Теперь нас будет пасти призрачная гончая. При такой особенно не разгуляешься и за языком придется следить. Эти твари все понимают.
– Пусть понимает, что хочет, – фыркнул Руфус.
– Но ходят слухи про то, как такие собачки умеют доносить, кому следует. – Хьорт выглянул за дверь и добавил: – Сам увидишь.
Поздоровавшись с присутствующими, пожилой монах отступил на шаг, впуская в комнату невероятно красивого зверя. Пэп казался девочке неотразимым, но этот пес буквально ошеломил бедняжку. Выше Пеппера в холке на целый локоть, с роскошной гривой, мягкими волнами обрамляющей благородную морду, все теми же языками бело-голубого пламени на спине, но гораздо ярче и отчетливее, – завораживающая картина. Гончая как бы нехотя вильнула пушистым хвостом и села, выпятив грудь.
– Как его зовут? – Не успев прикусить язык, Эмьюз сказала последнюю фразу вслух.
– Ее имя – Грэйс, – сообщил монах.
Отвлекшись на собаку, девочка не обратила