событиях в приемной семье этой девочки?
– Случилось что-то серьезное?
– Да, вижу, обсуждать эту тему с вами не так-то просто. Хорошо, тогда так. Буквально вскоре, после передачи ребенка в эту семью, приемный отец жестоко избил ее до полусмерти… девочке четыре года…
– Откуда у вас такая информация?
– И это еще не все. Несколько дней назад эти уроды бросили умирать ребенка на пустыре в сильный мороз… И об этом вам не известно?
– Я должен проверить достоверность этой информации.
– А я хочу знать, что происходит, – в голосе Лазарева зазвучал металл, – я уже неоднократно делал вам предложение о выкупе жизни этой девочки с последующим возвратом ее в Европу, но вы меня заверили, что ее жизнь будет благоустроенной, безопасной и в СССР.
– Понимаю ваше беспокойство и желание контролировать ситуацию, но, как вам уже говорили, это вопрос национальной безопасности. Поэтому на данном этапе я не стану что-либо менять, но вы можете ее навестить, когда захотите. Если решите приехать, то предупредите заранее и вам организуют встречу с ней.
– Хорошо. Решу этот вопрос с моим шефом и сообщу вам, когда смогу приехать.
Анатолий Лазарев положил трубку и покачал головой.
– Похоже Председатель КГБ не знает о истинном положении дел в той семье, – рыкнул Борис Орлов.
– А если и знает, так бы он и признался, что не может контролировать ситуацию, – добавил Сергей Плюмин.
– Я думаю, что с поисками информации о напавшем на меня Ахилле вы можете справиться и без меня, – Анатолий подошел к окну, обернулся на собеседников, – надо съездить в Москву и все самому увидеть.
– Ты допускаешь мысль, что тебя могли дезинформировать, чтобы выманить в СССР? – Борис всем корпусом повернулся к Анатолию.
– Твоему источнику я вполне доверяю. Он еще ни разу не ошибся. Но допускаю, что и он всего не знает. Возможно, там случилось гораздо больше негативных событий.
– Ну, я бы на твоем месте тоже съездил и все сам посмотрел. Ведь не даром говорят «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», – Сергей Плюмин задумчиво всмотрелся в лицо Анатолия, – а со своей красоткой Паолой что станешь делать?
– Поиск информации уже запущен и без меня. Она останется в Нью Йорке еще примерно неделю, так что я успею съездить в СССР и вернуться до ее приезда.
12
Московский снег ничем не отличается от снега в Париже, Нью-Йорке или Сибири. Но разница все-таки есть, а именно в том, что этот белый снег укрывает: подсвеченные кокетливыми фонариками Елисейские поля, сибирские вековые кедры и медвежьи берлоги или здание Нью-Йоркской фондовой биржи на Уолл-Стрит. А пушистый московский снег без спроса засыпал огромное здание КГБ из серого и розового гранита на площади Дзержинского. Он придал этой громаде еще большую величественность и спокойствие. Но, можно легко догадаться, что эта иллюзия касалась только наружности. Внутри здания, наполненного кабинетами, темницами, архивами кипела жизнь, а вот пушистому снегу места