не имели, как «дядюшка Джо» прожил жизнь. Но умер он, как не самый бедный представитель «золотого миллиарда».
– Скажите, доктор… – начала Молли.
– Просто Том. Или Томас, как вам нравится…
В палату вошло два санитара с угрюмыми лицами. Мы посторонились, и тело Джозефа Бэрроуза уехало кататься на специальном лифте. Несмотря на отвратительный вид, повозка не издавала звуков. В Центре Слоун-Кеттеринг смерти не полагалось скрипеть колесами.
Молли выглядела на удивление задумчивой.
– Док, я хотела спросить. Вы были рядом с ним в момент смерти?
Том молча кивнул.
– Если это не секрет, что он говорил перед тем, как… Ну, вы понимаете.
Доктор пожал плечами.
– Да самые разные вещи. В основном, ругался. Разговаривал с кем-то, впадая в пограничное состояние. Если коротко, то моем отчете будет значиться «бессистемный фрагментарный бред».
– То есть, ничего связного? – Молли прищурила глаза – Ничего, что вас…ну… заинтриговало, скажем?
– Не хочу вас расстраивать – Томас перевел взгляд на меня – Особенно вас, Линда, вы же родственники. Но мне приходилось слышать намного более интригующие предсмертные фантазии. Если тексты вашего дяди чем-то выделялись, так это количеством ругательных слов. Извините…
Молли не хотела сдаваться.
– Вы можете вспомнить хоть одну связную фразу?
Доктор Брендон посмотрел на меня.
– Вы не возражаете?
– Нет. Я уже говорила, Молли самый близкий мне человек. Кроме того, мне самой тоже интересно.
Доктор Брендон, похоже, не страдал комплексами.
– Как скажете – он аккуратно вытер усы салфеткой, вздохнул и прохрипел: – «Скажи этой тупой шлюхе, чтобы не просрала то, что я ей оставил, слышишь?!.. Так и скажи! Я оставляю ей то, что может спасти ее! Сделать всемогущей!.. Ты понял?!.. Дай мне воды, ублюдок, мать твою». Это дословно. Вот молился он еще более чудовищным образом…
– Молился?
Это мы произнесли хором. И с одинаковой интонацией. От дяди Джо до веры в Бога было как до Манитобы на байдарке.
– Да – кивнул Том – Я сейчас вспомнил. Дважды, теряя сознание, он пробормотал: «эээ… Мери, дорогуша, скажи своему Иисусу, что мне очень больно». Не буду врать, это самое странное обращение к Богородице, которое мне доводилось слышать…
– Ладно, это уже могло быть в бреду. А вот его предыдущие тексты… – Молли задумалась, знакомо наморщив лоб – В них точно звучит послание!
Она произнесла это с упрямой уверенностью. Я думала, что терпению доктора придет конец. Но я ошибалась.
– Возможно, вы правы, кстати говоря – он бросил короткий взгляд на часы – Сестра Стоун дежурила около больного всю ночь. И очень жалела, что не дождалась вас утром. А эта женщина, поверьте мне на слово, не склонна к фантазиям. По сравнению с ней я слезливый романтик. Как и 90 % всех наших врачей.
Иронии в его голосе не было.
– Я, собственно, именно это и хотел вам сообщить прежде всего. Миссис Стоун даже сняла слова Джеймса Бэрроуза на камеру