Калле выглянул в окно на Большую улицу. Тихо, ни души… Тогда он посмотрел из-за шторы в другое окно, обращённое в сад булочника. Там, окружённый цветущими яблонями, стоял тёмный дом. Все спали, только в мансарде горел свет. На шторе чётко обозначилась тень мужчины.
«А, дядя Эйнар! Фу, как по-дурацки он себя вёл!» – подумал Калле.
Тень двигалась взад и вперёд, взад и вперёд без передышки. Определённо этот дядя Эйнар – беспокойная натура!
«И чего он там мечется?» – подумал Калле и тут же юркнул в свою уютную постель.
Уже в восемь часов утра в понедельник он услышал у себя под окном разбойничий посвист Андерса – условный сигнал троих друзей.
Калле мгновенно оделся. Впереди был новый чудесный день. Каникулы! Ни уроков, ни домашних заданий, только и дела, что поливать клубнику да следить, не появились ли по соседству преступники. Ни то ни другое не было особенно затруднительным.
Погода стояла чудесная. Калле выпил стакан молока, съел бутерброд и ринулся к двери. Мама не успела изложить и половины всех тех увещеваний и предупреждений, которые собиралась преподнести ему вместе с завтраком.
Теперь оставалось только вызвать Еву-Лотту. Калле и Андерс почему-то считали не совсем удобным просто пойти и позвать её. Строго говоря, дружить с девчонками вообще не полагалось. Но что делать? С ней всё куда интереснее. Ева-Лотта не из тех, кто пасует, особенно если затевается что-нибудь увлекательное. В храбрости и ловкости она не уступит ни одному мальчишке. Когда перестраивали водонапорную башню, Ева-Лотта забралась по лесам так же высоко, как Андерс и Калле. А когда полицейский Бьёрк увидел их и посоветовал сию же минуту спуститься вниз, Ева-Лотта совершенно спокойно уселась на самом краю доски, где у любого закружилась бы голова, и, смеясь, крикнула ему:
– Поднимитесь сюда и снимите нас!
Она никак не ожидала, что полицейский Бьёрк поймает её на слове! Однако он был лучшим гимнастом в добровольном спортивном обществе города, и залезть на леса к Еве-Лотте было для него делом нескольких секунд.
– Попроси папу, чтобы достал тебе трапецию, – сказал он. – Если ты свалишься с трапеции, будет хоть какая-то надежда, что ты не свернёшь себе шею!
Потом он крепко обхватил Еву-Лотту за талию и спустился с нею вниз. Андерс и Калле уже слезли сами, причём с удивительной скоростью.
С того раза ребята зауважали полицейского Бьёрка. И Еву-Лотту они тоже уважали, не говоря уже о том, что оба хотели жениться на ней.
– Шутка ли – так ответить полицейскому! Это не всякая девчонка смогла бы да и не всякий парень! – заметил тогда Андерс.
Или взять хотя бы тот тёмный осенний вечер, когда они устроили «концерт» этому зловредному бухгалтеру, который так мучает свою собаку. Они воткнули в замазку его окна иголку с ниткой, и Ева-Лотта водила по нитке канифолью до тех пор, пока невыносимое дребезжание стекла окончательно не вывело бухгалтера из себя. Он выскочил из дома и чуть не схватил Еву-Лотту. Но она живо перепрыгнула через изгородь и побежала к Боцманскому переулку, где