не остался без крыши над головой!»
И он снова посмотрел на хоксаг. «Не сейчас. Будет еще подходящая минута… когда я узнаю или подсмотрю, как эта штука работает, когда окончательно вытесню ненавистью свой страх. И когда не смогу уговорить себя, что будет еще случай поудобнее».
Вернувшись, Ктелларн выглядел обычно и даже улыбался почти приветливо. Только, как бы невзначай, спрятал за спину левую руку. «Башкой нужно было, она явно покрепче», – продолжал мысленно потешаться Оберт.
– Еще партию?
– Почему бы нет? Но на сей раз я бы предпочел увидеть приз…
Притворно хмурясь, Ктелларн извлек из нагрудного кармана форменной куртки кристаллик в квадратной оправке из черного пластика, напоминающего эбонит, и неспешно, соразмеряя движения с величием момента, опустил в центр шахматной доски.
– Что здесь? – осведомился Оберт, стараясь казаться безразличным.
– Не все ли равно? – хохотнул Ктелларн.
«Словно сцена обольщения из ветхозаветного водевиля, – подумал Оберт. – А мы – актеришки провинциального театра в маленьком, затерянном среди звездных россыпей мирке. Но, любезный враг мой, сейчас у тебя нет ни единого шанса на победу. За возможность обладать этим кристалликом я буду безжалостен, как старина Руссо, я растопчу тебя и унижу…»
Титания в бешенстве
При виде Климовой всем, не исключая Кратова, захотелось сделаться невидимыми или по крайней мере достаточно миниатюрными, чтобы юркнуть в кусты за скамейкой и там затаиться. Это желание было написано даже на застывшем лице Голиафа, что в сочетании с горьким сожалением по поводу расколоченной посуды сообщало ему выражение опереточного комика.
– Леночка, ты совершенно напрасно… – быстро заговорил Кратов. И осекся, вдруг услышав внутренним ухом, насколько омерзительно звучит его жалкий лепет.
– Чем вы тут заняты, господа? – спросила звенящим от ненависти голосом Климова.
Голиаф звучно прочистил горло.
– Э… м-м… если угодно… мы обсуждаем план по безопасному извлечению Северина Мо… – он поморщился и тут же поправился: – Вашего сына оттуда, куда он имел неосторожность угодить.
– Собственно, мы даже знаем, где он сейчас… – предпринял вторую попытку Кратов и снова замолчал.
Климова не удостоила его взгляда.
– Кстати, как вы нас нашли? – строго осведомился Вревский. Если в этот момент он и походил на эльфа, то на изрядно потрепанного жизнью. – И как вообще сюда попали?!
Носов страдальчески поморщился. Подобные вопросы были в равной степени неуместны и несообразны, и уж лучше им было бы оставаться риторическими. Впрочем, Климова и не собиралась на них откликаться.
– Пока вы обсуждаете свои планы, – сказала она, – не возражаете ли, если я начну действовать?
– Это плохая идея! – воскликнул Голиаф. – Просто ужасная идея! Думаю, что…
– А мне плевать на то, о чем вы думаете, – сказала Климова. – У меня есть сын. Вы приняли на себя ответственность за его безопасность.