Если вы позволите, пока мы с вами беседуем, наш оператор пройдется по квартире?
– Пусть снимает, – пожала плечами Лиля. – А о чем говорить, мы не знаем. Анька сама по себе жила. С нами почти не общалась, в отпуск на море ездила. В Ярославле лет пять не была. Даже на свадьбу ко мне не приехала. Сказала, конец квартала, с работы не отпускают! – поделилась давней обидой Лиля.
– Да, уж. Больно большой шишкой стала. Семью совсем забыла, – покачала головой мать. – Только по телефону раз в неделю звонила с работы, и все. К себе, правда, приглашала. Да у кого время есть ездить? Да и дорого.
– То есть о ее жизни вы ничего не знаете? – уточнила на всякий случай Женя.
– Нет, – покачала головой Лосева-старшая.
– Женя, я все отснял. Интервью брать будем? – опустил камеру Дима Худомясов.
– Нет.
«Удивительно, как быстро родные люди могут стать совсем чужими! Отчего это происходит?» – размышляла Женя, когда они с Володей спускались вниз на лифте. А ведь ее отношения с родителями за последние годы тоже стали какими-то… прохладными, не сразу нашла подходящее слово Женя. А они живут в одном городе и даже в одном районе. И чья тут вина? Но вот как раз на этот вопрос Женя ответ прекрасно знала.
Владика. А точнее, ее. Это она выбрала Владика среди сотни тысяч молодых парней, проживающих в их городе. Когда они познакомились, оба были студентами, молодыми, самоуверенными, даже слишком самоуверенными. Родителям Владик сразу же не понравился. Сперва Женя списывала это на обычную родительскую ревность. Как же? Жили-были родители, была у них маленькая девочка, ласковая, послушная, самая любимая, а потом она росла, росла и выросла, и стала совсем взрослой и независимой. А потом у нее появился мужчина.
Но на самом деле, наверное, их раздражало то, что Женя полностью растворилась во Владике, утратив свое собственное «я». Владик был всего на год старше Жени, но он как-то сразу стал играть в их паре роль лидера. Он всегда говорил утвердительно. Имел на все свое мнение, высказывал его очень аргументированно, авторитетно и весомо. Не согласиться с ним было просто невозможно. Он вел себя как настоящий взрослый мужчина, который всегда и все решает сам, не боится ответственности, готов опекать и защищать. Жене это ужасно импонировало. Она с радостью принимала и его ухаживания, и его поучения. Правда, вскоре выяснилось, что его решительность распространяется лишь на вопросы сугубо отвлеченные, суждения, как правило, почерпнуты в бульварной прессе, защищать кого-то он умеет лишь на словах, а храбрость и мужество проявляет только задним числом. Но все это Женя поняла позднее. В отличие от родителей. Те сразу же попытались предостеречь дочь, объясняя ей, что парень всего лишь позер и приспособленец, самовлюбленный, капризный эгоист, болтун, нахватавшийся чужих умных мыслей, и бездарь, не достойный ее, Жени. Женя спорила с ними до хрипоты, отстаивая честь кавалера. Даже несколько недель не разговаривала. Когда родители убедились, что дочь осталась глуха к их увещеваниям, они заняли позицию безмолвных наблюдателей. В надежде, что дочь