мальца на руки подхватила, он и пикнуть не успел. Коляска опрокинулась, мамаша шлепнулась. Ну и тетка тем временем сбежала.
– Ничего, Туча разберется, куда она сбежала. Вылез мальчишка, должно быть, в эту сторону… Значит… Давай, девочка моя, поработаем, – она опустилась рядом с собакой на корточки, обняла ту за шею и зашептала что-то в треугольное ухо. Ухо вздрагивало, черный блестящий нос тоже.
Через минуту Туча кивнула, обнюхала старательно и коляску, и дорожку… и потрусила в обратную сторону. Наташа осталась возле Ухова. Тот молчал. Раз хозяйка собаку свою не останавливает, не зовет, не говорит, что та ошиблась, значит, нечего под руку лезть.
Добежав до дальней поперечной аллеи, Туча нырнула туда, но через мгновение опять появилась, замерла, гавкнула коротко.
– Хорошо, девочка, умница, иди ко мне, – скомандовала Наташа. – Из той аллейки похитительница выбежала. Можно будет потом этот след отработать, – пояснила она Ухову.
Он кивнул, но спросил:
– А это не мамашин след?
– Что вы! Вы же видели, где она нюхала. Мамочка, насколько я понимаю, вот тут упала, – Наташа носком кроссовки показала на маленькое темное пятнышко.
– У нее рука была ободрана, вот так, – дядя Степа провел пальцами от основания правого мизинца до выступающей косточки запястья.
– Значит, это ее кровь. А Туча к ней даже не прикоснулась. Нет, она умница, она нужный след взяла. Сейчас пойдем смотреть, куда наша бандитка убежала. Вы с нами пойдете?
Ухов покачал головой.
– Вот его возьми, – он кивнул на маявшегося рядом младшего. – Я криминалистов подожду.
– А вон тот? – она указала на сержанта, словно прилипшего к скамейке.
– Не, бери Костика, – возразил Ухов. – Он никогда еще работу кинологов не видел, пока тебя ждали, аж извелся весь, интересно ему поглядеть. Опять же… – он ухмыльнулся. – Ты Ноздрева, он Носиков, грех такой случай упускать. А тот Горлов. Не бьется, сама видишь.
Девушка чуть поморщилась, но, бросив короткий взгляд на перепуганное лицо упомянутого Носикова, спорить больше не стала, только заметила:
– Забавный у вас комплект: Ухов, Горлов и Носиков.
– Ну да, ухо-горло-нос, как врач, – усмехнулся дядя Степа. – Я когда служил, у нас в соседней части были Ручкин, Ножкин и Головкин, так их специально старались скопом в караул отправлять.
Девушка засмеялась, но, взглянув на Тучу, что замерла за коляской, вытянувшись в струнку и от неудержимого стремления рвануться за неодолимо влекущим запахом только что не повизгивала, посерьезнела:
– Работаем.
Собака тут же сорвалась с места, Наташа стремительно зашагала за ней, Костик – следом.
Овчарка бежала, то опуская нос к самому асфальту, то поднимая его вверх, словно запах тянулся над аллеей невидимой струей. Вторая аллейка, наискось к той первой, следующая – почти перпендикулярно… Метрах в тридцати за поворотом поперек аллейки стоял коренастый буланый конек, всадник которого, прижав к асфальту пакет, сгребал в него широкой пластиковой