тобы привлечь его внимание, но мужчина, похоже, ничего не услышал. И это сейчас, во время эпидемии, когда при малейшем кашле все вздрагивают…
– Эй! – негромко окликнула Александра. – Сударь!
Такое обращение прозвучало глупо и несовременно, но как еще обратиться к незнакомцу? Господин? Глупее не придумаешь! Товарищ? Ну уж нет! Гражданин? Отдает какой-то полицейщиной. Молодой человек? Явно не по возрасту. Просто «мужчина» – совсем уж двусмысленно, тут сразу приходят на ум представительницы древнейшей профессии. «Мужчина, не хотите отдохнуть?..» Брр!
– Сударь! – повторила Александра чуть громче. Не дай бог, услышат соседи, подумают, с кем это она тут разговаривает. – Что вы здесь делаете? Вы ошиблись комнатой!
На этот раз мужчина повернулся на звук голоса, но посмотрел не на Александру, а сквозь нее. Как будто она была пустым местом, более того – человеком-невидимкой…
Александра сумела разглядеть его. Крупный, вальяжный, в темно-красной шелковой домашней куртке. Серебристые волосы аккуратно подстрижены и причесаны. Явно не злоумышленник, тайком пробравшийся в дом. На кого же он похож?
Незнакомец удивленно скользнул по ней невидящим взглядом, пожал плечами и зашел за платяной шкаф.
Взглянув на большой портрет, висящий над письменным столом, Александра наконец поняла, на кого похож незнакомец.
На портрете был изображен представительный мужчина лет шестидесяти, в темно-красной домашней куртке и черной шапочке-ермолке. Такие шапочки носили раньше крупные ученые, профессора, академики. А человек на портрете и был академиком. Выдающийся химик Сикорский, владелец дома, в котором сейчас жила Александра.
Выходит, академик Сикорский стоит сейчас за шкафом у нее в комнате? Бред какой-то! Он умер уже лет сорок назад.
Где-то за стеной пробили часы. Скорее всего это были те большие напольные часы, которые стояли в гостиной.
Придерживая одеяло, Александра приподнялась на кровати, заглянула за шкаф… Там никого не было. И вообще в комнате никого не было, кроме нее.
Так что же – у нее начались видения, галлюцинации? Или в доме живет привидение бывшего владельца?
Как бы там ни было, Александра чувствовала себя неловко, будто за ней кто-то подглядывает. Ей и прежде было неудобно одеваться под внимательным и пристальным взглядом академика на портрете, а после того, как она видела его воочию, и подавно…
Александра открыла дверцу шкафа, отгородившись от портрета, торопливо оделась, прихватила полотенце, выскользнула в коридор. И тут же налетела на Дарью.
Дарья шла из своей комнаты с полотенцем на плечах, многочисленные косички-дреды торчали вокруг головы солнечным нимбом, глаза горели веселым ведьминским огнем.
– Сашура! – шагнула она навстречу Александре, раскинув руки, как для объятий, но тут же вспомнила о карантине, который и собрал их под одной крышей, и вместо объятий сделала пародийный книксен. – Сашура, а что это на тебе лица нет? Где ты его потеряла?
Александре совсем не хотелось рассказывать отвязной Дарье о своем утреннем видении, но соседка обладала удивительным даром – ей и не хочешь, а все расскажешь. Вот и сейчас против своей воли Александра произнесла:
– Представляешь, только проснулась и вдруг увидела у себя в комнате…
Она тут же осеклась, сжала губы, но было уже поздно, Дарья вцепилась в нее как клещ:
– Кого? Кого ты увидела? Кто к тебе проник? Кто-то из наших? Кто, кто? Но ты была холодна? Признавайся!
– Да что ты несешь! – отмахнулась Александра. – Что ты такое подумала…
– А-а, тогда я знаю! – откровенно веселилась Дарья. – Ты увидела академика! Ведь здесь живет его привидение!
– Что, правда? Его еще кто-то видел? – не удержалась Александра и поняла, что этими вопросами выдала себя. Сейчас Дарья выпытает у нее все подробности.
– А как же! – Глаза Дарьи сияли от восторга, голос звенел, как высоковольтный провод перед грозой. – Правда, обычно он ходит по ночам, но в настоящее время, ввиду особых обстоятельств, является и при свете. Чаще всего он заглядывает в свой бывший кабинет, а ты как раз там и живешь…
Александра невольно вспомнила, как в детстве ездила на каникулы в летний лагерь. Там одна девчонка рассказывала перед сном страшные истории – про черную руку, про безголового велосипедиста… Все слушали ее, замирая от сладкого ужаса.
А Дарья тем временем продолжала:
– Заглядывает, подходит к кровати… то есть к дивану, и говорит загробным голосом: «Отдай мою черную ручку… Отдай мою черную ручку с золотым пером…»
Голос ее звучал очень выразительно. Ну да, Дарья же артистка… Точнее, не то чтобы артистка, но к театру имеет отношение, и у Александры уже мурашки побежали по телу, но тут из своей комнаты выплыла Лена Раевская – со сна еще более сдобная, чем обычно, усыпанная крупными веснушками, как свежая булочка изюмом.
– Представляешь, Ленусик, – повернувшись к ней, проворковала Дарья, – Сашура его тоже видела!
– Кого? –