для себя самой, она села в ту же позу, что нимфа фонтана, а на её лице появилось такое же нежное задумчивое выражение. Её фигурка уже начинала проявлять первые признаки женственности, как будто на свет появлялось что-то загадочное и прекрасное.
– Ах, – вдохнула она тихо, – как я слаба, как мало могу сделать! Если б я могла обратить хотя б одну душу! Святая Доротея, пошли ему свои небесные розы, чтобы он начал верить!
– Девочка моя, ты еще не сплела ни одной гирлянды? – послышался за ней голос старой Джокунды. – Хвала святой Марфе, варенье не пострадало, и я могу посвятить тебе минутку.
С этими словами она устроилась со своей прялкой рядом с Агнес, настраиваясь на полуденные посиделки.
– Джокунда, – осторожно начала Агнес, – а помнишь, ты когда-то рассказывала о духах, которые селятся в пустынных местах? Как ты думаешь, в нашем ущелье тоже кто-нибудь живёт?
– Как же, детка, конечно, живёт, – сказала Джокунда. – Духи всегда живут в диких пустынных местах, так сказал мне отец Анзельмо. А он однажды видел священника, который прочитал это в самом Священном Писании – значит, оно так и есть.
– А ты никогда не слышала их пения?
– Я-то? – сказала Джокунда. – Ещё как слышала! Поют так, что сердце вырывается из груди, это их старый трюк. Неужели ты не слышала историю о сыне короля Амальфи, который возвращался с битвы за Гроб Господень? Неподалёку от того города есть скалы, в которых живут сирены; и если б у принца на борту не было святого епископа, который хранил под подушкой реликвию истинного креста, то зелёные дамы утащили бы их с собой под воду и там задушили.
– Ты не рассказывала мне об этом раньше, Джокунда.
– Правда? Ну, значит, теперь расскажу. Так вот, святому епископу три раза снился сон, что они будут проплывать мимо этих скал, и поэтому он велел всем матросам залепить себе уши святым воском со свечей на алтаре, чтобы они не слышали пения. Но принц не послушался его, и не залепил себе уши. Вместо этого он попросил привязать себя к мачте и ни в коем случае не отвязывать, как бы он ни просил.
Так они и сделали, и все залепили себе уши воском, включая старого епископа, а молодого человека привязали к мачте. Когда они приблизились к скалам, он как будто помешался, и стал кричать, что слышит голос своей невесты, которая зовёт его; и голос матери, хотя та уже несколько лет как была в раю. Он умолял развязать его и изо всех сил пытался вырваться, но, к счастью, его никто не услышал, потому что у всех моряков уши были залеплены воском. Так они все благополучно вернулись домой, только молодой принц сильно заболел, так что пришлось за него молиться семь дней по семи раз, пока он не забыл дьявольское пение.
– А как же теперь, – сказала Агнес, – сирены всё ещё поют?
– Всё это было сто лет назад. Говорят, что святой епископ потом специально отправлялся туда ещё раз и хорошенько окропил их святой водой. Но брат моего мужа бывал там и рассказывал, что их всё еще слышно,