заочно учиться в сельскохозяйственный техникум, в городе
Анапа. Учился на отделении – сельскохозяйственное и гражданское строи- тельство, но где-то на середине обучения, требовалось на семью деньги зара- батывать и к тому же, надоело на сессии ездить: бросил к едрёной фене, так и не дотянув до финала; и после, так ни разу не пожалев об этом…
Поначалу, как я уже сказал, работал за деньги. Гнал без-передыху и не мор- гая глазом – кирпич за кирпичом, ряд за рядом, а там уже и стенка другую
подпирает стенку, и вот она уже готова, а за ними и весь дом. Качество кладки явно хромало – сам это видел – но, так как брал за работу не дорого, клиент радовался и хвалил; говорил с восторгом, а может и врал, что ему очень нравится и лучше не бывает. Но, я-то не дурак! – было с чем сравни- вать: свою работу с чужой. Уходишь с тяжёлым таким осадком на душе,
словно сам себя обидел или обосрался… Извиняюсь, за вульгарность, но на
самом-то деле – чувство не выбросишь за спину, уходя с объекта, когда тошно на душе и где напортачил. И деньги, лежащие в кармане, как таковые не со- всем при этом радовали. К тому же, каждый раз приходил уставший, как дво- ровый кобель после собачьей свадьбы. Тогда я подумал, – так дело дальше не пойдёт, и надолго меня не хватит. Сбавил обороты, нажав на тормоза, и уде- лил внимание качеству работы. Когда достиг того мастерства, по тем време- нам и учитывая качество самого кирпича, из которого только перегородки
было класть, поднял расценки за работу; меньше стал уставать, и в душе по- лучать удовольствие от конечного результата работы.
Работать мастерком я научился, без всякой на то похвальбы: виртуозно, как и кнутом сбивать по лепестку, сидя в седле на лошади. И сравнить это можно, разве что с теми ковбоями, которых мы любили смотреть в моей далёкой мо- лодости на экранах кинотеатров ещё в конце шестидесятых и начала семиде- сятых годов. Когда, где-то посреди Большого каньона, штата Колорадо, ко- варный, как гремучая змея кобра, Акула Додсон, по прикиду, вроде бы ка- нает под профессию – ковбоя, а хобби у него – разбойник и убийца. С молние- носной скоростью, выдернув кольт из кобуры, он, вначале, как крылья ветря- ной мельницы вращал его на одном своём пальце, а в последующую секунду, уже серией – «пах-пах-пах…», без промаха убивал кучу индейцев, а то и ше- рифа заодно с его шоблом. Однажды, говорят, пришил своего друга-подель- ника, после того, как ограбили они почтовый поезд, завладев при этом кучей денег, а после другу сказал: что Боливар двоих не вывезет. После чего, при- шлось, и друга прикончить. Вместо почтовых поездов и Боливаров, лично я – продолжал класть кирпичи, и в суеверия не верил. Не ведая о том, который дом уже идёт по счёту, ну и попутно тренировался с мастерком, как Акула с наганом… Когда пас баранов, как я уже сказал, тренировался батогом, сбивая по одному лепестку на полевой ромашке: любит, не любит… На-спор, мог по- ложить спичку на табуретку, чтобы лишь головка