бывшими женами, однако к настоящему моменту все они успели по несколько раз побывать замужем, и ни одна из них не предпринимала никаких попыток вернуть Саймона. Другое дело Чарли… Он цеплялся за Кэрол с отчаянием, с каким человек, падающий в пропасть, хватается за самый тонкий стебелек или камень.
– Не огорчайся, Чарли. Может быть, смена обстановки пойдет тебе на пользу, – успокаивала его Кэрол. – Год – это не так долго, как кажется.
– А я чувствую, что мы расстаемся навсегда, – буркнул Чарли, устремив взгляд за окно своего служебного кабинета. За окном клубился обычный лондонский туман, но он видел не его, а лицо Кэрол, которое вставало перед ним так отчетливо и ясно, словно было нарисовано на оконном стекле. Кэрол по-прежнему была прекрасна – так прекрасна и желанна, что иногда он даже жалел, что она не дурнушка. Впрочем, и в этом случае он вряд ли перестал бы любить ее.
Предстоящая разлука рождала в его душе странное чувство. Пока он оставался в Лондоне, Чарли мог мечтать о том, как он случайно столкнется с Кэрол на улице, в кафе или в магазине. В Нью-Йорке это было уже невозможно – он никогда не сможет увидеть ее даже случайно.
– Просто не знаю, как я опять буду приспосабливаться к этому городу! – сказал он, имея в виду Нью-Йорк.
– У тебя просто не было выбора, – благоразумно заметила Кэрол.
– Не было, – послушно согласился Чарли. Обстоятельства отняли у него Кэрол, обстоятельства вынуждали его уехать, хотя он не хотел ни того, ни другого.
Кэрол спросила, как он собирается поступить с домом. Формально половина их дома принадлежала ей, однако она не возражала, чтобы Чарли и дальше занимал весь дом. В наличных деньгах у Кэрол не было пока необходимости, а жить с Саймоном в этом доме она не собиралась. С продажей коттеджа, таким образом, можно было не спешить, и Кэрол, все обдумав, хотела сообщить об этом Чарли.
– Я думаю, дом можно сдать внаем, – предложил Чарли, и Кэрол согласилась, однако не прошло и двух дней, как она снова перезвонила ему. Она тщательно проанализировала ситуацию и посоветовалась с Саймоном, хотя Чарли она об этом, естественно, ничего не сказала. Одно дело, сказала Кэрол, если бы Чарли жил в доме сам – тогда у нее не было бы никаких возражений, но ей не хотелось бы, чтобы арендаторы испортили его, что привело бы к обесценению коттеджа в будущем. Учитывая эти обстоятельства, Кэрол предложила Чарли заняться продажей дома и попросила сделать это до того, как он покинет Лондон.
Услышав это, Чарли почувствовал себя так скверно, словно потерял еще одного близкого человека: он очень любил этот старый дом, который восстановил своими руками. Чарли знал, что и Кэрол его очень любила, но у него не оставалось уже ни сил, ни желания спорить с нею. А может быть, он понемногу начал сознавать, что нет никакого смысла держаться за дом, за вещи, если из его жизни ушло самое главное.
Он думал над предложением Кэрол несколько дней и наконец вызвал оценщика из риелторской фирмы, который и выставил дом на продажу.