рано, мне надо отдохнуть как следует. А мутанты эти, водяные, вернутся с охоты рано, как раз к обеду лягут спать, а навья еще долго будет ленивой и спокойной.
Ильяс не ответил, лишь кивнул головой. Большего Азамату было и не нужно.
Лавку оружейника, совершенно сивого хрыча с пегой бородой веником, несколькими парами очков и люто дымящего трубкой, Пуля нашел быстро. Людей на улице прибавилось, косились так же часто, но без прежнего испуга (все-таки новый человек, и даром что с котом-живоглотом), если не считать давешнюю красотку с бидоном, вновь встреченную и теперь для разнообразия не шарахнувшуюся в сторону, а застывшую на месте. Азамат вздохнул, пожал плечами и пошел дальше, провожаемый тягучим взглядом. Глаза, к слову, оказались большими и красивыми, с дрожащими ресницами и влажной поволокою. Или ему это показалось, мало ли, давно не был среди людей, одичал.
Дед, если судить по грубой вывеске, звавшийся Палычем, задумчиво ковырялся в агрегате, отдаленно напоминавшем разобранный до последнего винтика АГС. Хотя с таким же успехом он мог оказаться невесть откуда взявшимся в Чишмах отбойным молотком. И тому и другому делать здесь было категорически нечего, и Азамат даже немного удивился, хотя дальше удивляться предстояло больше.
Пусть старый пень и не выглядел, как любой его коллега из Уфы, Стерлитамака или Челнов, наикрутейшим спецом в собственном деле, упакованным с головы до ног в лучший камуфляж и амуницию, лавка его оказалась чистым сокровищем. Сам хозяин, в своих вытертых до белизны брюках и застиранной рубахе защитного цвета, смотрелся неряхой. Рукава, закатанные до сбитых локтей, блестели пятнами масла, очки либо обмотаны изолентой, либо спаяны вместе из двух разных половинок. Борода нечесана, прокуренные усы не стрижены и полностью закрывали верхнюю губу. А вот большая комната и ее ассортимент…
Экипировка, редкие довоенные экземпляры, висели бок о бок с новыми экземплярами сбруи для патронов, гранат и прочего убийственного инвентаря. Камуфлированный «Тарзан» и пара «Пионеров», армейский жилет для «химиков», кем-то и когда-то найденные среди останков военных баз и руин городов, соседствовали с блестевшей от масла кожей подсумков и карманов, сделанных уже сейчас. Практически вечные синтетические ремни с застежками и пряжками из пластмассы – против брезента с медными и латунными деталями. Новодел явно преобладал.
Оружие, вновь ставшее главным и лучшим союзником человечества после одного дня пылающего неба, стояло, лежало и висело в достатке (в основном, правда, холодное). Отдельно от всего блестела хищными щучьми мордами и гравировкой по лезвиям пятерка настоящих злато-устовских ножей, соседствовавшая с куда более скромными, но куда более удобными боевыми армейскими экземплярами. Остро и зло бликовали граненые стрелы, становившиеся все более популярными, и рядом, широко расставив плечи из полиамида, металла и даже рога, висели арбалеты. В отдельной высокой пирамиде стояли рогатины, дротики, топоры и граненые шестоперы.
Азамат не удивился, понимая все больше возрастающую роль давно, казалось бы, забытых приспособлений. Острыми