шляп со скромной отделкой. На дне гардероба валялся конверт. Аллейн нагнулся, чтобы разглядеть его. Это было деловое письмо с грифом «Химическая компания Приморских Альп». Он прочел адрес:
Мадемуазель Пенелопе Е. Гарбель,
16, улица Фиалок.
Роквиль,
Пэйиду.
Аллейн выпрямился, размашистым жестом захлопнул дверцу гардероба и уставился на консьержку, по-прежнему восседавшую посреди комнаты, словно языческий истукан.
– Эх ты, старая кошелка с требухой, – задумчиво произнес он по-английски, – если б ты знала, какого я свалял дурака.
И вышел на балкон.
2
Он стоял там, откуда им совсем недавно махал Рики. Аллейн взглянул поверх нагромождения крыш и увидел большую вывеску: гостиница «Королевская». Трой забыла покрывало на перилах балкона.
– Несколько минут назад, мадам, – сказал Аллейн, возвратившись к неподвижной консьержке, – из гостиницы «Королевская» я видел на этом балконе моего сына.
– Нужно иметь глаза ястреба, чтобы узнать кого-нибудь на таком расстоянии. Вы ошибаетесь, мсье.
– Для этого нужно всего лишь иметь бинокль. А он у меня был.
– Возможно, сынишка прачки забегал. Он тут повсюду носится, но сейчас здесь никого нет.
– Я видел, как вы, мадам, взяли за руку моего сына и увели в комнату. Вас было так же нетрудно узнать, как и его.
– Вы ошибаетесь. Я с самого утра не выходила из своей комнаты. Будьте любезны, мсье, покинуть помещение. Я настаиваю на извинениях, – величественно произнесла консьержка.
– Может быть, вместо извинений вы примите вот это, – сказал Аллейн, вынимая из бумажника тысячефранковую купюру.
Он стоял в нескольких шагах от консьержки, держа в руках деньги. Ее глаза жадно блеснули, намазанные губы зашевелились, но она не двинулась с места. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем консьержка сказала:
– Если мсье подождет меня внизу, я с радостью с ним побеседую. Мне необходимо осмотреть еще одну комнату.
Аллейн поклонился. Он кланялся все ниже и ниже, а потом вдруг сделал резкий рывок вперед. Его рука уперлась в пол и скользнула под оборки тяжелых юбок консьержки. Дама взвизгнула и попыталась остановить руку Аллейна ногой, угодив каблуком в запястье.
– Успокойтесь, мадам. Мои намерения абсолютно невинны.
Аллейн осторожно отступил назад и вытянул вперед руку со сжатым кулаком.
– Странные яички высиживает столь невинная курочка, – заметил Аллейн.
Он раскрыл ладонь. На ней лежала маленькая глиняная козочка, выкрашенная серебряной краской.
3
С этого момента события в доме № 16 разворачивались против всяких служебных правил и полицейских инструкций.
– Даю вам шанс, – сказал Аллейн. – Где мальчик?
Консьержка закрыла глаза и столь энергично пожала плечами, что закачались сережки в ее ушах.
– Ладно, – произнес Аллейн и вышел из комнаты. Воспользовавшись тем, что консьержка оставила