мясца поевши… Да только жирен ли, вкусен ли?.. Надобно на зуб попробовать…
Иван сквозь дремоту отлично слышал произносимые слова, но смысл их от него ускользал. Княжич лежал колода колодой, и только рука вяло шарила под лавкой, пытаясь отыскать что-то ценное… нужное…
Старуха подбиралась все ближе… ближе… ближе… Иван заметил в свете затухающей лучины металлический отблеск… что-то сверкнуло… понеслось вниз…
…а потом ладонь пронзило чудовищной болью!!!
– А-а-а-аа!!! – дико заорал Иван, спрыгивая с лавки и нанося удар вслепую.
Из кисти хлестала кровь, на полу валялся выбитый у яги нож, а в зубах старухи виднелась обагренная колбаска – отрубленный мизинец. Ее глаза жадно горели, седые волосы растрепались, а по нижней губе сочилась кровянистая слюна.
– Вкусен, жирен!!! – прорычала ведьма, со свистом проглатывая отрубленный перст и протягивая к Ивану скрюченные пальцы. Кривые ногти больше напоминали вороньи когти. – Сладко мясо человечье!.. Ну иди, иди сюда, мой поросеночек!..
– Яроми-и-и-ир!!! – взвыл княжич, прижимаясь к стене.
Ветхая дверь слетела с петель, и в избу ворвался серый мохнатый вихрь. Матерый волколак проревел что-то нечленораздельное, бешено сверкая глазами, а потом увидел на полу свой нож. Яромир одним рывком метнулся к нему, на миг опередив бабу-ягу, и торопливо запихнул его куда-то в шерсть – выглядело это так, будто он всунул клинок себе в живот.
– Я же говорил – не спи!!! – рыкнул Яромир, перекрывая ведьме выход. – Ну что, бабушка, снова встретились?!
– Волхов сын?! – поразилась баба-яга. – Да откуда ж ты тут взялся, оборотень проклятый?!!
Крючковатые пальцы сделали резкое движение, словно толкая что-то перед собой, и Яромир вылетел из избушки, как будто им выстрелили из самострела. Огромный волколак пронесся добрый десяток саженей и со всего маху врезался в старую ель. Осыпалась хвоя, попадали шишки – человек-волк с трудом выпрямился, помотал мохнатой головой, злобно взрыкнул и вновь ринулся к избе. В лунном свете сверкнули зубы-сабли, когтистые пальцы бешено сжимались и разжимались, могучие плечи вздулись буграми, желтые глаза горели огнем…
– Мало тебе капкана, Серый Волк?! – остервенело каркнула баба-яга. – Ну так получай же!..
Она выхватила из-за пазухи длинный тонкий прут и выставила перед собой. Старческая рука мелко дрожала, загадочная веточка ходила ходуном – однако Яромир, несущийся к избе, замер, словно натолкнулся на невидимую стену, и резко попятился. В волчьих глазах промелькнул нешуточный страх.
– Самосек!!! Дурак, Самосек!!! – жалобно заскулил он, отступая назад и прикрываясь лапами. – Быстрее!!!
Иван, все еще держащийся за окровавленную ладонь, воспрянул духом. Он резко наклонился, нащупывая драгоценную рукоять, и в воздухе блеснул меч-кладенец! Баба-яга обернулась, что-то крикнула, но Иван нанес короткий быстрый удар. Чудесный меч сам докончил дело – он едва не вырвался из руки