же… Давай разойдемся по-хорошему? И документы на машину-то нехорошо забирать. Ну, права еще куда ни шло, но машина-то – это мое личное имущество, которое только суд может конфисковать.
– Что, грамотный? Думал, червонцем обойдемся, а тут уже на двадцатку тянет. Ну так что?
– А может тогда протокол? По нему мне ту же самую двадцатку максимум и выпишут. Да и то под вопросом.
Пока мы так препирались, заметил, что окошко марининой двери слегка приопустилось. Слушает. Как бы сдержаться, чтобы мат, который так и хочет сорваться с языка, не вырвался наружу?
– Нет, ты точно сильно грамотный, я смотрю. Свободен! С полтинником за документами придешь, – и направился к своей машине. – Цветы своей бабе охапками покупает, а тут торговаться будет, – донеслось до меня.
Положение хуже не придумаешь! Ну, ты сам нарвался, старлей! Придется ставить тебя на место. В армии у меня таких бойцов не было, но если бы были – отжиматься в противогазах бы устали, пока полную маску блевотины не накопили. В любой ситуации нужно оставаться человеком! Согласен, нарушил я, хоть и не нарочно. Просто встать абсолютно было некуда. Ну составь ты протокол – даже на это согласен! Но так откровенно… Ведь это именно из-за таких, как ты ментов и козлами называют, и мусорáми, и другими обидными кличками. Поверь мне, я это точно знаю!
Толкового опера, который соблюдает неписаные правила, ни один самый прожженный урка таким словом не назовет. Уважает потому что! Хороший опер никогда не нарушит слова, данного жулику. Может не давать, отвертеться под любым предлогом, еще что-нибудь – нюансов хватает. Но если пообещал – в лепешку расшибись, но выполни. За это тебя и уважать станут, и сами те же самые правила будут соблюдать. Не знаю, как тебя, а меня в свое время урки на территории не только боялись, но еще и уважали. Любые двери открывались только при упоминании фамилии, несмотря на то, что до того в них долбиться могли полчаса и больше.
А вот из-за таких как ты, старлей, авторитет милиции только теряется. И заметь, это не я тебе пытаюсь сунуть деньги, хотя наверняка ты надеялся именно на это. Не вышло – начал требовать сам. А это уже статья, вымогательство взятки. Ты этого хотел? Ты на это нарвался! Хотел перед тобой извиниться за то, что обругал – некогда было объясняться. Но теперь, похоже, извиняться придется тебе самому.
Открыв заднюю дверь, аккуратно положил букет на сиденье. Спасибо бабуле, еще и в целлофан завернула, оформила красиво, да яркой ленточкой перевязала! А поверх, чтобы не истрепать раньше времени, обернула газетой.
– Чего он от тебя хочет, Жора? Денег? – встревоженно спросила Марина.
– Да нет, знакомый попался, поговорить хочет, любимая. Я скоро!
– Не обманывай меня! Я же слышала, что он от тебя что-то хочет. Ты правила нарушил, что ли?
– Есть немного, Мариночка. Я сейчас все улажу. Мы же сослуживцы с ним как-никак. Я ему просто еще не сказал, откуда я. Поскучай немного. Радио включи. Я сейчас вернусь.
Сослуживец, твою мать! Рост как у воробья, зато пузо необъятное – того гляди, на лоб полезет! А мнит из себя… Таких