соединявшая жилые сегменты с технической зоной, и сами обитаемые блоки-«дома», напоминавшие шары на ниточке, и научная часть, черная вытянутая сфера, не имели признаков разрушений.
Даже гордость лаборатории – разгонное кольцо, хитрое нагромождение металлических труб, толстенных проводов, каких-то бесформенных утолщений – и оно на первый взгляд не казалось пострадавшим в результате техногенной катастрофы. Но «SOS» с космической станции шел в эфир непрерывно, на всех аварийных частотах.
Космобаза экспериментальной физики выглядела вполне прилично. Единственное, что подтвержало версию о случившейся беде, – отсутствие штатного освещения. Обычно любой обитаемый космический объект со стороны выглядел чем-то вроде перемигивающейся разноцветными огнями новогодней елки. Проблесковые красно-синие фонарики маяков обозначали габариты рукотворной конструкции, зеленые разрешающие прожектора створов-ворот включались в момент приема транспортников, красные и оранжевые трассеры подсвечивали кораблям безопасные зоны маневрирования вблизи ажурных металлических «ежей». В жилых зонах загорались и гасли окна-иллюминаторы, когда из комнаты в комнату перемещались люди.
А вот на «Медузе» ничего такого не наблюдалось. Лишь аварийные красные лампы равномерно моргали в коридорах – их тревожное зарево можно было разглядеть сквозь иллюминаторы магистрального коридора, сквозь «окошки» жилой зоны. Везде, абсолютно везде, плескалось багровое море резервного освещения…
Старший лейтенант Питер Мейхэм, командир одного из катеров патрульной группы, приближался к черной громаде «Медузы» очень медленно, с опаской, ни на секунду не забывая последнего видеофрагмента, полученного с космобазы. Вернее, не с самой космической станции – с одного из небольших спасательных ботов, стартовавших уже после того, как эфир наполнился сигналами «SOS».
«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! – голос человека, кричавшего это, был таким страшным, что даже теперь у Питера шевелились волосы, едва он вспоминал кусочек видеотрансляции. – Уходите!!! Никогда не пытайтесь повторить…»
На этом запись обрывалась. Самое ужасное, было невозможно определить, что именно произошло с мужчиной, выкрикивавшим эти слова в видеокамеру. На борту спасательного катера совершенно некстати вырубились и основные, и резервные электрогенераторы. Свет в рубке погас, передача прервалась, для всех осталось загадкой, что хотел сказать Марк Айштейн.
Марк Айштейн. Уже позднее, после неоднократного просмотра видеофрагмента, Мейхэм узнал от более сведущих людей, что в рубке спасательного бота находился не кто иной, как глава лаборатории экспериментальной физики, научный директор «Медузы» Марк Айштейн. Именно он, выпучив глаза, вцепившись окровавленными пальцами в приборную стойку, выкрикивал в эфир слова предупреждения. Пока связь не оборвалась.
Самый последний кусочек видеоленты крутили много раз подряд. Некоторым из офицеров показалось, будто в тот момент, когда свет в рубке аварийного бота