но послышался шорох одеяла и тихий скрип кровати. Наверное, ей тоже не спалось.
– Протяни руку, я ничего не вижу.
Нервная волна прошла по коже, но Роберт поднялся с кровати и осторожно положил ладонь на хрупкое плечо. Лунный отблеск позволял различить силуэт.
– Я спущусь к Молли, проверю, все ли в порядке.
Он сдержанно кивнул, не подумав, что в темноте почти ничего не видно.
– Будь осторожна на ступенях.
Ответа не послышалось. Тишину нарушали лишь затихающие шаги и скрип досок. В это позднее время мансарда казалась безлюдным островом, с которого едва ли есть шанс выбраться.
Роберт натянул свитер и сел на кровати. Потолок навис над ним. Почерневшие доски, набухшие от горячего воздуха, напоминали безграничное черное небо, которое вот-вот обрушится проливным дождем. Вспышки воспоминаний плыли перед глазами, находили свое отражение в мерцающих тенях. Холодно, до одури холодно.
Тихий свист сквозняка навязчиво звенел в ушах, напоминая Роберту шум в госпитале. И он вновь тонул, погружался в прошлое, повинуясь нахлынувшим эмоциям. В комнате сгущалась тишина, словно предчувствуя, как спустя мгновение щелкнет дверная ручка.
– Отдыхай…
Сквозь полудрему он чувствовал, как мягкие ладони гладили его растрепанные волосы и напряженные плечи; неторопливо, осторожно, так, чтобы не разбудить, не потревожить. Ему снилась бесконечная пропасть, из которой Роберта вытаскивали теплые прикосновения.
– С Молли все в порядке? – Превозмогая головную боль, Роб с трудом разлепил глаза.
– Да, она спит, все спят. Тебе тоже стоило бы отдохнуть. – Аннетт крепче сжала его плечо. – Ложись.
Он положил широкую ладонь поверх ее горячих пальцев и тяжело вздохнул. Осознание своей слабости точило его изнутри. Роберт ненавидел себя за эти эмоции. Прошлое не отпускало. Его тонкие, с воспаленными костяшками пальцы крепко цеплялись за запястья, причиняя девушке боль.
Туманное от тяжелого сна и головной боли сознание. Роберт едва различал призрачные видения и реальность… Спустя столько дней воспоминания оставались свежими, словно их только что нарисовали, и акварельная краска не успела высохнуть. Она пачкала щеки голубыми подтеками, оставляла синяки под глазами, скрывала румянец и плыла, расплывалась, стараясь утопить в своих речушках трепещущее сердце.
– Я принесла пару свечей, зажечь?
– Нет.
Но Ани пропустила ответ мимо ушей. Над ухом раздалась короткая вспышка, и тусклый свет разбавил темноту. Запахло серой.
Вместе с огнем вспыхнули старые шрамы, по коже прошлось жжение. Роберт с трудом поднялся на ноги и не сразу осознал, где находится. Он покачнулся, но теплые пальцы крепко держали его предплечье. Все обрывалось, словно его накачали обезболивающим, а оно, вопреки всему, пропускало сковывающую душу горесть.
– Когда ты последний раз спал? – Тревожные нотки, проскальзывающие в голосе Аннетт, заставляли его цепляться за реальность. – Роберт? Роб?
– Просто говори… – Он не ощущал