пожалуйста, что у тебя по плану со строительством нашего межпланетного корабля?
– «России»?
– А что, есть другой?
– Извини, машинально выскочило. По плану сдача через три недели. Собственно, он уже почти совсем готов. Сейчас заканчивается монтаж и тестирование оборудования. Потом – лётные испытания, шесть месяцев. Потом – Марс.
– Ага, значит, я правильно помню. Скажи, а насколько можно сократить лётные испытания?
– Так, – сказал глава «Роскосмоса» таким голосом, будто только что догадался об истинной цели звонка. – Хочешь на Каллисто «Россию» отправить.
– Только корабль, – сказал президент.
– Утешил, – предсказуемо, но всё-таки не слишком льстиво засмеялся генеральный. И уже другим голосом осведомился:
– Начистоту?
– Конечно. Мне вранья и так хватает по самое не могу.
– Я против, Саш.
Они были знакомы ещё с институтских времён, вместе играли в одном студенческом театре, хотя и учились на разных курсах (президент был старше) и факультетах. Дружбой их отношения назвать было нельзя. Тем не менее, генеральный директор «Роскосмоса», при всем своем умении лавировать в традиционно сложной политико-экономической повседневности государства российского и вести тонкую закулисную игру, мог иногда себе позволить высказаться главе государства открыто. Даром, что президент только что сам разрешил. Разрешить-то он разрешил, но только дурак воспринимает подобное разрешение, как руководство к действию. Умный поступает ровно наоборот. А вот он взял и поступил мудро – использовал старый добрый товарищеский ресурс доверия.
– Аргументы? Только по возможности коротко, Игорь.
– Ты же инженер, должен понимать. Нельзя запускать в серьёзную эксплуатацию изделие, которое не прошло весь положенный технологический цикл испытаний.
– Понимаю. При этом я также понимаю, что это не абсолютно новое изделие. Его прототипы активно эксплуатируются в космосе уже десять лет.
– Беспилотные прототипы! – воскликнул генеральный директор. – Не говоря уже о том, что размеры, мощность двигателей и реактора у них совсем другие! Это… не знаю… как сравнить беспилотную уменьшенную модель гоночного автомобиля с настоящим болидом.
– Не преувеличивай, – поморщился президент России. – Модель, тоже мне, сравнил… Наши ядерные космические буксиры за десять лет эксплуатации доказали свою полную надёжность. Иначе мы не взялись бы за создание пилотируемого корабля. И я уверен в полном успехе этого проекта. Твои слова, между прочим, не мои. И мы тебе поверили, выделили финансирование.
«Ага, выделили. Спасибо большое. А теперь хотите угробить и корабль, и экипаж. Ради сомнительных политических интересов», – хотел сказать генеральный директор «Роскосмоса». Но не сказал. Откровенность откровенностью, но меру знать надо. И ему эта мера была известна очень хорошо.
– Три месяца, – признался он. – И ещё две недели на домонтаж и тестирование оборудования. Это самый край, меньше никак.
– Нормально, –