привстав. – Как вы позволяете себе разговаривать с женщиной?
– С женщиной? – Завадский чуть не поперхнулся. – Вы это называете женщиной? Это что угодно: палка в колесе, ячмень на глазу, типун на языке, заноза в пятке… но только не женщина. И вообще, какого черта вы вмешиваетесь? – огрызнулся он на вновь поспешно севшего на стул Фраймана.
– Вы еще забыли про геморрой, Завадский, – не переставая улыбаться, произнесла Романова. – А теперь потрудитесь перекрыть поток своих извечных мерзостей в мой адрес и извольте выслушать крайне важную информацию.
– Говорите, – с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, ответил Завадский.
– Это конфиденциально! – кивая на Фраймана, сказала Екатерина Андреевна и отступила за дверь.
Бормоча шепотом какие-то, вероятнее всего, очень нецензурные выражения, Завадский вышел за ней из кабинета.
– А я? – крикнул Чайкин и, вскочив из-за стола, выбежал следом.
– Ты почему подозреваемого оставил? – сердито спросил Завадский.
– Да куда он денется!
– А если в окно вылезет?
– Так ведь там решетки…
– Вы препираться будете или меня слушать? – напомнила о себе Екатерина Андреевна.
Завадский и Чайкин синхронно повернулись к ней. Во взгляде Чайкина сквозило жгучее любопытство. Завадский же свою заинтересованность умело скрывал, но Екатерина Андреевна знала его уже не первый год.
– Я так понимаю, что это и есть тот самый Фрайман? – понизив голос, произнесла Екатерина Андреевна и, не дождавшись ответа, продолжила: – Так вот, имеются сведения, полученные из достоверных источников.
– Из каких? – нетерпеливо перебил Чайкин.
– От коллег по работе этого бедолаги. Согласно этим сведениям, жена Фраймана была любовницей Мардасова.
Завадский бросил взгляд на Чайкина:
– Ты же опрашивал свидетелей. Почему я об этом узнаю не от тебя?
– Ну… – Чайкин замялся. – Я не… Никто ничего подобного не говорил. Может… Наверное…
– «Может», «наверное», – передразнил Завадский и снова обратил свой взор на Романову.
– Вы, Александр Александрович, зря так на Андрюшу, он же еще молодой мальчик.
– Он не мальчик, он сотрудник полиции. Или прикажете мне вас взять к себе в отдел вместо него?
– Я с вами работать ни за какие коврижки не стану, Завадский. Вы хам и грубиян, к тому же лишенный чувства такта и терпения.
– Зачем же вы тогда сюда заявились?
– Из чувства долга, – не моргнув глазом, ответила Екатерина Андреевна. – Узнала важную информацию и поспешила сообщить. В первую очередь Андрею, между прочим. То есть лейтенанту Чайкину, а не вам, Завадский, заметьте. Поскольку вы, ко всему прочему, еще напрочь лишены благородства. Итак, – продолжила она, теперь демонстративно повернувшись к внучатому племяннику, чем заставила Завадского заскрежетать зубами, – по всей видимости, Мардасов каким-то образом принудил жену Фраймана к интимной близости, об этом вся фирма знала и активно обсуждала в кулуарах. Так что, как видишь, у Фраймана, если он настоящий мужчина, был весьма откровенный