к вере в своих, доморощенных, родных богов. И боги помогают своему народу. Происходит это всё по той же схеме причинно-следственного закона, то есть карме. Тот, кто более всего нуждается в помощи, кто более достоин её – получает сполна. Иногда энергией, иногда помощью другого свойства. Есть множество историй, переходящих в ранг легенд и так называемых чудес, когда тот или иной святой, а то и просто незнакомец являлся к страждущему и помогал ему: дельным советом, куском хлеба, другой помощью – подчас физической. На том стоит этот мир, каким бы несовершенным и жестоким ни казался он. И простоит ещё какое-то время – ни благодаря праведникам, ни вопреки тиранам, а просто не смотря ни на что. Так как энергетический обмен дороже всей нефти, золота и алмазов мира. И хорошо, что люди – вернее, подавляющее их большинство, алчущее и отягощённое многочисленными скучными желаниями – не подозревают об этом.
Всеслава мутило. Ему вдруг стало нестерпимо жарко в натопленной кухне. Кружилась голова. Он поднялся на подгибающихся ногах: оЙми со скамьи внимательно наблюдала за ним. Всеслав выбрался из кухни, пересёк следующую комнату, миновал террасу и толкнул входную дверь.
Его обдало холодным свежим воздухом и сыростью. Он ссыпался со ступенек, чуть не упав, добрёл до машины, присел у колеса, и его вырвало. Лишь извергнув из себя всё, желудок успокоился. Всеслав отполз в сторону, привалился мокрой спиной к холодному боку машины и принялся глубоко дышать, подставив лицо дождю. В голове было пусто под стать желудку.
Из дома вслед за ним вышла оЙми, пересекла двор и, как ни в чем не бывало, уселась на мокрую траву рядом с ним.
– Вот тебе и первая попытка сопротивления твоего организма, – сказала она. Всеслав промолчал, шумно дыша.
– Что-то я тебя не узнаю, Слава, – прежним насмешливым тоном сказала оЙми. – То я отделаться от твоих вопросов не могла, то теперь ты молчишь как запертый сундук. Что так? Или тебя стошнило твоим любопытством?
Всеслав поморщился. Меньше всего сейчас ему хотелось слышать шутки. оЙми поднялась.
– Ладно. Я понимаю. Не сердись.
Он повернул в её сторону голову и вздрогнул от неожиданности – оЙми рядом уже не было. Он повертел головой, но двор был пуст. Чертовщина продолжалась.
Он медленно поднялся, прислушиваясь к ощущениям, но позывов к рвоте больше не было. Тогда он двинулся к дому. Настала пора выведать у оЙми многое. Он почувствовал огромную потребность в этом. Пустота внутри него требовала насыщенности. А вот о еде он вообще не подумал.
Он наскоро умылся, вернулся в кухню, но оЙми в ней не было. Всеслав даже растерялся. Кошки были на своих местах, а вот её не было. Белая кошка зевнула, показав маленькую розовую пасть с острыми зубами, свернулась клубком, не обращая на Всеслава ни малейшего внимания. Он вломился в другую дверь – пусто. Вернулся в кухню и тут же увидел оЙми. Она сидела на лавке рядом с белой кошкой.
– Я здесь.
– Как ты это делаешь? – спросил