не лезь!
Когда добрели до уазика и стали грузиться, Всеслав, засовывая лопату в салон, присвистнул.
– Ты чего, Славка?
Всеслав молча протянул ему лопату, и в свете угасающего дня стало хорошо видно ровный срез под острым углом: у черенка не хватало добрых десяти сантиметров. Володька вздохнул:
– Вот, Николай. Шибани та струйка чуть в сторону, нести нам твою незадачливую башку вместе с лопатой.
Перед тем, как завести мотор, Колян с Володькой молча выкурили по сигарете. Всеслав сидел в тёмном салоне и ждал.
Тронулись. Затрясло на ухабах укатанной колеи, и вечный малиновый факел у ЦППН запрыгал в чёрном небе.
– Надо заехать, сказать про утечку, – сказал Володька. На ЦППН тормознули у проходной, Володька сбегал, прождали его минут 15.
– Чего так долго? – устало поинтересовался Всеслав, когда тот вернулся.
– Инженера ждал. Медленные все, ленивые.
– А чего сказал? – угрюмо поинтересовался Колян.
– Сдал тебя с потрохами, – усмехнулся Володька. – Придут за тобой сегодня, жди.
Колян недоверчиво покосился на шефа, но тот рассмеялся:
– Не боись, пехота. Сказал, что нашли порыв, а не устроили. Спи спокойно.
Колян завёл машину, пощёлкал чем-то и неожиданно выругался:
– Твою мать… Не задался день.
– Ты чего? – закуривая, спросил Володька: в полной темноте только его сигарету и было видно.
– Электричество кончилось. Фары не работают. Опять где-то контакт отвалился…
– Так слазай, посмотри, подёргай.
Ворча и чертыхаясь, посмотрели все втроем. Ничего не изменилось. Работала только аварийная сигнализация. Хорошо ещё, зажигание было в порядке. Оставшиеся десять километров было решено так и ехать – при аварийке.
Если бы не вышел осколок луны, было бы туго, но месяц неплохо подсвечивал бетонку, белевшую под колесами. Да и машин на трассе не было. Пару раз кто-то нагонял сзади, и тогда Колян принимал глубоко вправо и притормаживал.
– Едем как НЛО, – хихикнул Колян. Он осмелел и пёр уже за 60.
– Поспешай не торопясь, – сказал было Володька и тут спереди что-то глухо и сильно ударило в морду уазика.
– Б…дь… – простонал Колян, ударяя по тормозам. – Вот теперь пи…ц.
Вывалились из уазика и сгрудились спереди. Прямо посередине бетонки кто-то темнел. Колян всё матерно подвывал и вперёд вышли Всеслав с Володькой. Приблизились, наклонились. Месяц подсветил распахнутые глаза оленя. Всеслав сунул пальцы к горлу животного, подождал.
– Готов.
Сзади раздалось сдавленное:
– Кто готов?
– Оленя ты сбил, Николай, – обернулся Володька, затягиваясь глубже. – Да, не заладился денёк. Да и то как-то… к концу ближе.
– Олень? – Колян уже был рядом, заглядывая через плечо Всеслава. – Мать честная! Тоже не легче.
– Куда же не легче? – отшвыривая окурок и уже раздражаясь, сказал Володька. – Лучше пешеходу было череп раскроить?
Но Колян не слушал. Он схватил тушу