что в любой момент девушка может отступить и отвесить ему новую оплеуху.
Хоуп очень медленно отошла от него с загадочной улыбкой на лице.
– Не заблудись на обратном пути.
– Трамвай, – шептал Ной, – трамвай до «Истерн-паркуэй», а потом… Я тебя люблю. Я тебя люблю.
– Спокойной ночи. – Ее улыбка стала шире. – Спасибо, что проводил.
Хоуп отступила на шаг, и решетка между ними захлопнулась. Хоуп повернулась, открыла дверь и неслышно переступила порог. Дверь за ней закрылась, и улица опустела. Ной зашагал к трамваю. И лишь много позже, часа через два, когда он уже подходил к двери своей квартиры, Ной внезапно осознал: за двадцать один год, что он прожил на свете, никто не слышал от него этих слов: «Я тебя люблю».
В темной комнате слышалось ровное дыхание спящего Роджера. Ной быстренько, стараясь не шуметь, разделся и юркнул в кровать, стоящую у противоположной стены. Он долго лежал, уставившись в потолок. То вновь взлетал на седьмое небо, вспоминая несказанное наслаждение, которое принес ему поцелуй у металлической двери-решетки, то проваливался в пучину ужаса при мысли о том, что утром придется объясняться с Роджером.
Он уже засыпал, когда услышал свое имя.
– Ной!
Он открыл глаза.
– Привет, Роджер.
– Все в порядке?
– Да.
Молчание.
– Ты отвез ее домой?
– Да.
Вновь темная комната погрузилась в тишину.
– Мы выходили за сандвичами, – пояснил Роджер, – и, должно быть, разминулись с вами.
– Да.
Опять долгая пауза.
– Роджер…
– Да.
– Я знаю, что должен все объяснить. Я не хотел… Честное слово… Я собирался уйти один, а потом… У меня что-то с памятью… Роджер, ты не спишь?
– Нет.
– Роджер, она сказала…
– Что?
– Хоуп сказала, что она – не твоя девушка.
– Неужели?
– Она сказала, что у нее нет постоянного кавалера. Но если она твоя девушка… Если ты хочешь, чтобы она была твоей девушкой… я… я, конечно же, не буду с ней встречаться. Никогда не подойду к ней на пушечный выстрел. Клянусь, Роджер. Ты не спишь?
– Да нет же. Она действительно не моя девушка. Не буду отрицать, время от времени мысль о том, что было бы неплохо встречаться с ней регулярно, приходила мне в голову, но кому охота трижды в неделю ездить в Бруклин?
В темноте Ной вытер выступивший на лбу пот.
– Роджер?
– Да.
– Я тебя люблю.
– Да пошел ты! Пора спать.
С другой кровати донесся смешок. И снова в комнате воцарилась тишина.
За следующие два месяца Ной и Хоуп написали друг другу сорок два письма. Работали они на соседних улицах, поэтому каждый день встречались за ленчем и почти каждый вечер вместе обедали. Случалось, что в солнечные дни, ближе к вечеру, они убегали с работы и гуляли вдоль доков, наблюдая, как корабли приплывают в гавань и покидают ее. За два месяца Ной, не считаясь со временем,