Он горько рассмеялся. – Ерунда! Я ничего не знаю об Америке, но насчет Европы у меня полная ясность. По уму в Европе ничего не делалось. Братство… дешевая шутка, разменная монета для политиков средней руки в промежутках между войнами. И у меня есть ощущение, что Америка недалеко ушла от Европы. Вы вот говорите – ложь, убийства, мошенничество. Возможно. Но в Европе это необходимые элементы. Лишь благодаря им она и живет. Думаете, мне это нравится? Но таковы реалии жизни, и только круглый идиот может это отрицать. Потом, когда будет наведен порядок, мы сможем отказаться и от лжи, и от убийств. Когда у людей будет еда, когда они будут работать, когда они будут знать, что завтра их деньги будут стоить столько же, сколько сегодня, а не подешевеют в десять раз, когда государство будет представлять их, а не кого-то еще, когда правительство не будет плясать под чью-то дудку… тогда они перестанут чувствовать себя побежденными. Из слабости не вырастет ничего путного. Только стыд и голод. И все. А вот силой можно добиться всего. Что же касается евреев… – Он пожал плечами. – К сожалению, так получилось. Кто-то решил, что это единственный способ прийти к власти. Не могу сказать, что мне это нравится. Я прекрасно понимаю, нелепо возлагать вину на весь народ. Я знаю, что есть евреи, ничем не отличающиеся от Фредерика, и есть евреи, такие же как я. Но если навести порядок в Европе возможно, лишь избавившись от евреев, мы должны это сделать. Маленькая несправедливость ради всеобщего блага. Это единственное, чему коммунисты научили Европу, – цель оправдывает средства. Это трудный урок, но, думаю, со временем его усвоят и американцы.
– Это ужасно, – сказала Маргарет.
– Дорогая моя. – Дистль повернулся к ней, взял за руки, заговорил с жаром; чувствовалось, что слова идут от самого сердца, лицо его разом ожило, раскраснелось. – Это же общие рассуждения, поэтому у вас и могло создаться такое впечатление. Пожалуйста, простите меня. Я обещаю, до этого никогда не дойдет. Можете так и сказать своему другу. Год или два ему придется терпеть некоторые неудобства. Вероятно, оставить свою работу. Возможно, отдать свой дом. Но как только все образуется, как только мы достигнем желаемого, все вернется на круги своя. Евреи – средство, а не цель. Когда мы установим в Европе порядок, ваш приятель вновь займет свое место. Даю в этом абсолютную гарантию. И не верьте американским газетам. В прошлом году я побывал в Германии и могу вам сказать, что на улицах Берлина все обстоит гораздо лучше, чем в головах журналистов.
– Я их ненавижу, – ответила Маргарет. – Я их всех ненавижу.
Лыжный инструктор заглянул ей в глаза, снова пожал плечами, признавая свое поражение, и отвернулся от Маргарет. Уставился на белый склон.
– Жаль. Мне показалось, что вы такая здравомыслящая, такая интеллигентная. Я думал, судьба свела меня с американкой, которая, вернувшись домой, сможет сказать о нас доброе слово, которая поймет… – Дистль встал. – Наверное, я требовал от вас слишком многого. – Он посмотрел на Маргарет