зовёт нездешний голос,
Зовёт из глубины миров.
Быть может, изнурённый космос
Освободился от оков
И тянет исступлённо руки,
Пытается вобрать, сокрыв.
Ниспосланные свыше муки:
Идти, сей голос возлюбив.
В лесной тишине
Возглас пичужки в лесной тишине,
Искорки снега в холодной лыжне,
Скрип из-под лыж – это песня мороза,
Белая-белая в дрёме берёза.
Ветка прильнула к горячим губам,
Иней осыпался мягко к ногам.
Сердце баяниста
Брату Владимиру Пономарёву
Сколько было сказано и спето.
Под баян роднились голоса.
Горечь темноты и радость света,
К полосе ложилась полоса.
Заметало дальние дорожки,
Ближние лишь падали к ногам.
Листья осыпались у берёзки,
Новые – гнездились по ветвям.
Что-то неизбежное вбирало,
Звуки затерялись в вечных снах.
Сердце баяниста замолчало,
И дыханье замерло в мехах.
Ты придёшь
Ты придёшь в чёрном платье, как ночь,
Вскинешь белые плавные руки,
И умчатся догадливо прочь
Даже самые тихие звуки.
Пересуды смогла превозмочь,
Не сломило стенанье подруги.
Ты пришла в чёрном платье, как ночь,
Вскинув белые плавные руки.
Шум дорожный
Биение сердца, колёс перестук,
Дождя затяжного назойливый звук…
Гудок, разбросавший созвучие дум,
Всё снова сомкнулось в настойчивый шум.
Стихи в тайнике
Соберу скрип морозный в ночи
Под полозьями санного бега,
Треск поленьев, горящих в печи,
Переливы пригревшего смеха.
Зарифмую на белом листе,
Положу на ажурную скатерть
И вздохну о другом в тишине,
Что в глухом тайнике мною заперт.
В небном мире
Верный конь перешёл в небный мир,
Под копытами звёзды дробятся.
Досягаемый месяц-кумир,
Облака где-то ниже толпятся.
Звёзды, звёзды, сокройте меня,
Заметите горячею пылью.
Навсегда потерялась земля,
Где следы зарастают полынью.
Судьба памятника
Потускнел, обветшал пьедестал,
Ветра времени тягостен шквал.
От плеча откололся погон
И упал возле серых ворон.
Эхом битвы былой, как кошмар,
Долетел запоздалый удар.
Для прохожих стал камнем погон,
Лишь дождя горький всхлип или стон.
Дорогой жизни
Разве это так, а не иначе?
В глубине особого тепла
Содрогнулось сердце в горьком плаче,
Что в себе самой не сберегла.
Мысленно бреду дорогой жизни,
Провожаю годы до угла,
Где была желанной, стала лишней,
В памяти сжигаю