в результате эвакуации или действий Хирургов. Воздух здесь давно приобрел пепельно-серый оттенок, будто над районом нависла вечная туча, и он выползал за пределы пораженной территории, в город. Фонари не гасили ни днем, ни ночью, но не здесь. Электричество отключили несколько недель назад. Лишь из нескольких домов лился свет, и любому забредшему казалось, что там, внутри, некий трудяга без устали топит печь и продолжает свою тяжелую работу.
Ее старый дом находился менее чем в сотне метров отсюда. Однажды она вернулась, надеясь, что ничего не почувствует. Но эхо нелюбви звучало повсюду. Отголоски пережитых родителями невзгод, которые обратили их друг против друга и против собственного ребенка, доносились из разбитых окон.
Гибель дома стала его благословением.
– Там, впереди, будет много неприятного. Будет тяжело. Ты готов?
Старик скривился в отвращении:
– Вот уж наставлений от ребенка мне не хватало. Ты даже не представляешь, что я повидал.
– Ну, как скажешь. Только не истери. И не отставай.
Микс не хотелось оставаться в городе после заката. А до него часов пять. У старого недоумка будет куча времени, чтобы найти того, кого он ищет, или, что более вероятно, понять, что искать уже некого.
Тихо, но быстро они продолжали идти по тротуару. Ритмичный скрип несмазанных колес донесся из-за угла; ему вторило несколько тихих голосов, будто хор мальчиков тянул высокую ноту в унисон. Микс выставила руку, чтобы остановить старика. Должно быть, он не заметил и налетел на нее. Рука ощутила худую грудину и птичью хрупкость костей. Раскаяние поднялось из самых глубин души, словно давно засохший источник вернулся к жизни. Она не должна была ввязываться в безумную вылазку. Глупая девчонка, как сказал бы ее отец. Глупая работенка для глупой девчонки. Вся затея обречена на провал, да и он сам обречен. Следовало отказаться. Все равно потом нашла бы другого клиента. Хотя кому теперь нужен проводник в Пустой Город? Любителям адреналина? С такими точно не избежать проблем. Или религиозным фанатикам и художникам, услышавшим зов некой высшей силы, которая призвала их стать свидетелями происходящего в этом месте? Вторые гораздо хуже первых. Их нарциссизм раздражал по непонятным причинам. Пару недель назад она привела какого-то поэта в самое сердце Города и едва сдержалась, чтобы не ускользнуть, пока он с важным видом что-то яростно строчил в блокноте. Перед искушением устояла с трудом: она хотела проверить, как долго он будет кричать ее имя и как быстро до него доберется Хирург, чтобы убить или пустить тело на другие нужды.
Конечно, она его не оставила, но осознала, что внутри сидит дикий зверь, торжествующий всякий раз, когда природа добирается до самых слабых. Со временем она начала ценить зверя, потому что знала: он поможет ей выжить.
Оттого внезапные угрызения совести стали неожиданным и неприятным сюрпризом. Микс ждала, когда они утихнут.
Из-за угла здания показался нос тачки, затем – груженое тело на медленно вихляющих из стороны в сторону деревянных колесиках. На