счёт,
Кто жил, страданиям не внемля…
Ведь это наша кровь течёт
В израненную нашу землю!
«Поднявшись мыслью в небо, к земле спешу назад…»
Поднявшись мыслью в небо, к земле спешу назад…
Кто разбудил мне душу? Чей тонкий аромат?
Я слушаю с улыбкой напевы ветерка,
И за строкой ложится на чистый лист строка.
Сказал ты, стройность песен я не смогла сберечь.
Видать, от старой формы освободилась речь…
Сначала мне казалось, в разлуке жизнь горька.
Выматывает душу бесцветное житьё…
И день за днём глотаешь, как пресное питьё…
Теперь часы ночные мне больше не страшны:
Когда глаза усталой дремотой сведены,
Я не спешу расстаться с покоем тишины —
Тогда глаза сияньем огней озарены!
А на ночную землю свой свет струит луна
Безудержным потоком лучистого зерна.
И видит с изумленьем: в неведомой дали
Зелёные побеги выходят из земли.
Измученные жаждой, глядят на облака,
Но высохшая почва не даст им молока…
Под беспощадным солнцем лежат луга мертвы.
Жуёт во сне корова пучок сухой травы.
Пустое вымя сохнет, глаза её красны…
Сыны земли бунтуют, на смерть обречены.
Ни лес им не помеха, ни горная гряда.
Завесой пыльной бури покрыты города,
Руины древних торжищ забыты навсегда…
В газетах сообщенья звучат, как приговор:
«Их полчища в долину спустились с диких гор…»
(Не окончено автором)
Беженцы
Мы в Синд пришли как чужестранцы,
И, хоть в живых уж многих нет,
Нам светят всполохи багрянца
Тех роковых, кровавых лет.
Уже сменились поколенья,
Мы здесь родились, но подчас
Вдруг чувство злого отчужденья
Нет-нет да всколыхнётся в нас.
И вновь сочатся раны сердца,
И злоба, чуя торжество,
Не даст душе единоверца
К соседу ощутить родство.
Прислушайся, как стонет ветер
В долинах Синда и лесах.
Смотри, как месяц чист и светел,
Как звёзды блещут в небесах!
Вот повседневные заботы
Крестьянку в поле привели.
Слился солёный запах пота
С пьянящим запахом земли.
Довольно дань платить злословью,
Своей гордыней дорожить.
Приди к земле, приди с любовью,
На ней тебе отныне жить.
Пойми, ты здесь не гость случайный,
И Синд не зря в твоей судьбе.
И мир в красе необычайной
Тотчас откроется тебе!
Синд[18]
Глухое, чёрное болото
Колышется во власти сна.
И кажется, скрывает что-то
От человека тишина.
А в знойном небе, в бездне синей,
Широко крылья распустив,
Скользит над топкою пустыней,
Высматривая пищу, гриф.
Но