но Ренки услышал. И, глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. Если впереди маячит великая цель, можно пренебречь мелочами.
Что ж, Ренки был молод, силен и вынослив. И он смог выдержать месяц бесконечного переставления кровоточащих ног (и взятые у умершего сандалии совершенно не спасали ситуацию) по усеянной острыми осколками камней дороге. Увы, но для многих иных каторжан подобное оказалось не по силам. Безжалостный зной, весьма скудная пища и начавшая протухать в кожаных бурдюках вода собрали свою дань с несчастной каторжной команды. Не менее трех десятков человек остались лежать вдоль обочин проклятой дороги, так и не удостоившись чести стать солдатами короля. А сколько еще было тех, кто нашел свою смерть на корабле!
– Чем больше их сдохнет сейчас, – равнодушно прокомментировал этот урон ведущий команду офицер, – тем меньше потратится король на харчи для сборища слабаков и подонков. Королевской армии нужны крепкие солдаты.
«Погонщики» даже взяли за труд позаботиться о телах: сняли с умерших казенные кандалы и велели каторжникам оттащить трупы подальше от дороги.
И вот она, долгожданная мечта, имя которой – армия! Как грезил юный Ренки Дарээка об этом моменте, сидя в своем захолустном городишке! Какие увлекательнейшие картины рисовало его воображение, когда он словно бы впадал в забытье, уставившись невидящими глазами в строчки очередной книги, которая рассказывала о подвигах героев древности!
Мундир одного из прославленных королевских полков? Мудрые и достойные подражания старшие офицеры? Благородное воинское братство равных? Доблесть и бесстрашие, проявленные на поле брани? Блестящая карьера?
– Ну хоть цепи сняли, – такими словами прокомментировал Готор свое вступление в доблестные ряды Королевской армии.
– Угу, – подтвердил его слова Гаарз. – И кормежка тут не в пример лучше будет.
Что ж, все это была истинная правда. Перед принятием присяги с них сняли цепи. А после – даже покормили. И в отличие от корабельной или этапной «кухни» в армии наполняли подставленную миску до краев, и выдаваемый кусок хлеба действительно казался куском, а не крошкой-переростком.
А какие чудные слова произнес полковник сразу после того, как, преклонив колени, каторжники хором повторили слова присяги!
– Вы, грязное отребье! – сказал он, взирая на них по-отечески добрым, но строгим взором. – Только не думайте, что если приняли присягу, то стали солдатами. Никакие вы не солдаты. Вы – собственность Шестого Гренадерского полка. Чуть более ценная, чем ветошь для чистки мушкетов, но намного дешевле тягловых лошадей и верблюдов. Так что первым делом вбейте в свои вонючие головы, что пути обратно у вас нет. Отныне вы подчиняетесь Армейскому суду, а он, в отличие от разных там добреньких гражданских судов, утирать вам сопли и входить во всякие положения не станет. Для таких, как вы, у него есть только