делая вид, будто позабывает, что Кощею сдобу строго-настрого запретили врачи. Сама тоже от кренделя ни кусочка не отъедала, только отщипывала маковые зернышки и с кокетливой улыбочкой отправляла в рот. А сама меж тем мимоходом подбирала курагу да чернослив, которыми привык угощаться по утрам Кощей.
В этот раз старуха тоже не сидела без дела – подъев весь кагорный изюм из хрустальной мисочки и поболтав о неприятном соседстве с любвеобильным водяным, она вдруг взглянула на хозяина искоса и завела речь о том, что такой жары в мае отродясь не было, и когда она уже кончится, и что ж это такое деется, батюшки, и лук в этом году, небось, будет горький, а горох сухой. Кощей бабку доброжелательно выслушал, пару раз поддакнул и выразил надежду, что в четверг обязательно пойдет дождик, может, даже и с грозой. Баба-яга удовлетворенно хмыкнула и распрощалась.
Вслед за ней, не успел Кощей распечатать утреннюю почту в кабинете, заявилась Василиса с отпрысками. Иван-царевич и Василий-царевич немедленно залезли колдуну на колени и стали называть его дедушкой – вот не было печали! Сквозь галдеж молодняка бессмертный старик разобрал, что воспитанница жалуется на немыслимый зной, от которого отекают по утрам щеки и образуются морщинки вокруг рта. Кощей пообещал прислать ей джема из наливных яблочек, так что красота ее зацветет пуще прежнего, и Василиса убралась подобру- поздорову.
Потом пришел водяной. Этому солнце, беспрерывно сиявшее над тридесятым вот уже четвертую неделю, тоже не угодило. Повелитель рек и морей опасался, что его владения в конец обмелеют и высохнут. Кощей, как мог, успокоил его, напомнив, что в прошлом году вот тоже вроде собиралась жара, но как-то все само-собой рассосалось, и весь июль царство поливало, как из ведра.
Выпроводив водяного, старый мудрец вздохнул было с облегчением, но тут заявился кот Баюн. Хитрый кот замурлыкал было что-то о том, что нет никакого покоя на его нелегкой службе, и вчерась прилег он было отдохнуть, а тут раз – и солнечный удар!
– Ну, уж и солнечный! – недовольно буркнул Кощей.
– Как есть! – кот для убедительности перекрестился левой лапой. – То ись солнечный, не сомневайтесь! Напекло, то ись, мне головушку, потому шерсть у меня чернявая да еще и лоснится. Еле русалки молоком отпоили.
Кощей было подумал, что хитрый кот сейчас примется выпрашивать прибавку к жалованью, упирая на возросшие риски в связи с тяжелыми климатическими условиями. Но кот ничего такого не просил, а продолжал гундосить насчет проклятущей жары, от которой никакого спасу нету. Кощей крякнул, почесал лысину и велел:
– А ну отвечай прямо, какого черта вы все тут у меня повадились на погоду жаловаться?
Кот вытянулся в струнку и отрапортовал по-военному:
– Так ведь, батюшка, всем известно. Три года лета в тридесятом не было. А все отчего?
– Отчего?
– Дык ведь глаз-то у тебя черный! Ты как с утра выйдешь на крылечко, потянешься да скажешь: "Славный денек! Ишь, как солнышко разыгралось!" – и все, пиши пропало.