Сашки звучание весны вокруг. Ему показалось, что оглушительный стук сердца немедленно его выдаст, и девушка может отпрянуть, прежде чем он успеет приблизить к ней своё лицо.
Но Анечка не отодвинулась и не повернулась к нему после поцелуя, замерев с прижатыми к груди коленями и, не выпуская из рук слабый цветочный стебелёк. Едва заметный поцелуй, словно брошенный в воду камешек, распространяя вокруг себя окружности румянца, добрался до затылка, откуда раскатился по всей коже под волосами, по шее и верхней части спины головокружительными мурашками, бесцеремонно выносящими на поверхность приятное ощущение и вызывающими острое желание продлить его. Скорее почувствовав, чем обратив внимание на Сашкин настороженный взгляд, Анечка невольно вспомнила то и дело происходившие перед сном обсуждения девчонок по поводу поцелуев, ласк и собственно интимных отношений. Высказывания соседок по комнате показались девушке кощунственными по сравнению с тем, что происходило с нею сейчас. Сердце билось прямо в ноги не менее отчаянно чем у парня. И несмотря на то, что Анечка пыталась сдержать ликующий благовест, изо всех сил прижимая колени к груди, ей тоже казалось, что Сашка непременно его услышит. Однако, в отличие от парня, слегка напуганного её возможной негативной реакцией, Аня совсем немножечко надеялась, что он предпримет вторую попытку, позволив ей снова испытать ошеломившее её трепетное чувство.
Но какое там повторение, если Сашку словно парализовало, не столько от боязни отторжения со стороны девочки, сколько изумили собственные ощущения. В отличие от Анечки, познания в интимной сфере которой не распространялись дальше выслушивания откровенных, порой нарочито скабрезных разговоров между девчонками, у Сашки в возрасте пятнадцати лет уже был любовный опыт. Но, как ни странно, происходило это без поцелуев. Сейчас Сашку поразило то, что его ощущения во время мимолётного прикосновения к нежной щеке Анечки оказались гораздо острее, чем представлявшееся ему на тот момент крышесносным соитие с молоденькой женщиной, рано вышедшей замуж семнадцатилетней цыганкой по имени Анжела.
Когда Аня всё-таки смущённо глянула на Сашку, тот был ни жив ни мёртв от радости, что в глазах девушки не читается ненависти и неприятия. До того как вернулась с очередной охапкой цветов тётя Шура, Сашка успел, стремительно ухватив рукой в резиновой перчатке узкую ладошку Ани, сжать её, тем самым то ли поблагодарив девушку за теплоту, то ли подбодрив самого себя. У них обоих надолго остались ощущения того, как неистово стучали их сердца в прижатые к груди колени, и от волнения пылали сквозь резиновые перчатки ладошки.
Глава 3
Клим Алексеевич Шаповалов, педагог в четвёртом поколении, имел три высших образования: помимо учительского, ещё психологическое и экономическое. С юного возраста одолеваемый идеей, будто его призвание это психологическая работа с трудными подростками,