неприятностей засосало под ложечкой.
Два истребителя сели нормально, а вот третьему не повезло. При посадке выпавшая нога сложилась, самолет уткнулся крылом в траву, и во все стороны брызнула разбитая в пыль земля, мотор захрипел и замолчал. Спустя секунду сложилась и вторая стойка шасси, «Як» заскользил на брюхе и вскоре остановился, подняв огромное облако пыли. Когда пыль рассеялась, они увидели живого и невредимого Авдеенко, растерянно выглядывающего из кабины.
– Опять комиссар на пузо сел, – сказал Шишкин, – наверно, по привычке…
– Ага, – подтвердил Виктор, – еще пару таких посадок, и Авдеенко станет большим специалистом в этой области. Будет с гастролями по фронтам ездить, показывать.
– Отставить разговорчики. – Хашимов вступился за своего комиссара. – Сами бы не лучше сели.
Авдеенко, комиссара их эскадрильи, друзья дружно не любили, и было это взаимно. Он был очень уж наглым и хамоватым, что никак не соответствовало ни его летным навыкам, ни занимаемой должности. Неприязнь их началась еще в Саратове, когда они только прибыли в полк. Там в первый же день Авдеенко на правах старшего по званию попытался забрать у Виктора трофейные очки. Дело едва не окончилось мордобоем, но вмешался Хашимов, и инцидент замяли. Однако осадочек у сторон, как говорится, остался. На другой день в полку выполнялись тренировочные вылеты, и Виктору выпало провести учебный бой именно с Авдеенко. Он не знал, было ли это случайно или комиссар специально все так подстроил, чтобы наказать строптивого новичка. Но бой состоялся, и Авдеенко на глазах всего полка был позорно бит. За полчаса боя они пять раз сходились в лоб и после пытались перекрутить друг друга, и все пять раз Виктор быстро заходил противнику в хвост и висел там как привязанный. Спустя пару дней комиссар как-то выступил перед комполка с инициативой отобрать у Виктора с Игорем неположенные им регланы, однако Дорохов подобное рвение не одобрил, и Авдеенко снова потерпел фиаско. Сейчас, на фронте, он притих, но Виктор был уверен, что пакости от него еще последуют. Не тот это человек, чтобы забывать обиды.
К непривычно лежащему на земле самолету уже потянулся аэродромный люд. Хашимов ушел первым, за ним двинулись и остальные летчики.
– Чего ты расселся, пойдем тоже посмотрим? – обратился Игорь к неподвижно сидящему Виктору. – Заодно сходим, послушаем, что Крапивин на разборе полетов скажет.
– Не, не хочу. Я лучше посплю часок. Чего-то ночью не выспался.
– А чем это ты ночью занимался, что до сих пор улыбка на пол-лица и засос на шее? Гы-гы-гы. Отжарил ее? Давай, рассказывай…
– Сам ты отжарил. Я делом занимался. – Виктор сложил реглан, улегся и положил его под голову как подушку. – Налаживал связь между фронтом и тылом.
– И сколько раз ты ее наладил? – казалось, что от улыбки у Игоря сейчас треснут щеки.
– Я не помню. – Виктор зевнул и накрыл лицо пилоткой. – Раза четыре… или пять. Связь хорошая, устойчивая… сегодня, наверное, снова пойду…
Через