Сразу вспомнилось табличное носовое вооружение фашиста в две пушки и четыре пулемета, и стало грустно – зацепит хоть краем и конец. Понимая, что жизнь повисла на волоске, Виктор отжал ручку управления и, немного разогнавшись, резко потянул вверх. «Як», лишенный скорости на вираже, набирал высоту неохотно, трясся и в любую секунду готов был сорваться в штопор. Но это было спасение. Немец, так ловко перекрутивший его в вираже, пошел за ним вверх следом и теперь беспомощно завис без скорости, метров на двести ниже.
Боясь поверить своему счастью, Виктор плавно, боясь срыва, переложил самолет на крыло и упал на своего противника сверху. Но тот сдаваться не собирался. Осознав свою ошибку, вражеский летчик начал опускать нос, набирая скорость, его стрелок зашелся в истошной очереди, рискуя расплавить ствол, но было поздно. Разрывы ШВАКовских снарядов заплясали на крыле у «Мессершмитта», и тут же показались оранжевые язычки пламени. «Мессершмитт» наконец-то разогнался вниз, уходя на запад, но одно крыло у него пылало, разгораясь все сильнее. Через несколько секунд, видимо, взорвались баки, сильно пыхнуло, и сто десятый закувыркался вниз.
Вверху было спокойно: наблюдался один-единственный истребитель противника, которого весьма успешно гонял Игорь. Зато внизу был хаос. «Илы» стояли в круге, отбивая наскоки пары сто десятых, другая четверка врагов дралась с «Яками». На его глазах «мессер» зашел в хвост стоящему в вираже советскому истребителю и открыл огонь. «Як» буквально перерубило пополам. В пламени горящего топлива к земле кувыркалось хвостовое оперение с красной звездой, крыло и куски фюзеляжа. Выяснять, кто же погиб в этой машине, не было времени. Пользуясь преимуществом в высоте, Саблин направил свой истребитель на врага.
Атака вышла неудачной, немец увернулся от огня, ловко подставив Виктора своему стрелку. Тот сделал в «Яке» пару лишних пробоин, но ситуация для немцев перестала быть благоприятной, они синхронно вышли из боя, уходя на запад. За одним из «мессеров» тянулся шлейф дыма, Хашимов сумел его подловить и влепить пару снарядов. Однако добить теряющего высоту подранка не вышло, немцы быстро развернулись, встречая «Яков» в лоб. Пришлось отходить. Стороны покидали поле боя, недовольные его исходом и ожидающие реванша…
Виктор садился последним. Он привычно зарулил на свою стоянку и, выключив мотор, облегченно развалился на сиденье. По ушам ударила оглушительная тишина. Солнце уже забралось в зенит и начало припекать, даже в открытой кабине было жарко. Недовольно морщась, он начал ерзать, отстегивая привязные ремни. На крыло вскочил Жорка, принялся помогать, спросил настороженно:
– Бой вели?
– Да. – Виктор наконец-то освободился от парашюта и, быстренько скинув шлемофон и реглан, подставил мокрую от пота голову солнцу. – «Мессера» сбил, сто десятого.
– Сбил? – Жорка засиял. – А Авдеенко где? Опять на пузо плюхнулся?
– Сбили Авдеенко. Взорвался в воздухе.
Улыбка