Владимировича (так зовут нашего нынешнего старосту) нет дома. – промямлила спросонья она, – Он сегодня рано утром уехал в командировку, на недельку до второго.
Что же касается новых постояльцев, то супруга старосты отчеканила, что, мол, она в его дела не лезет и, посему ничего об этом не знает.
– Хорошо, – ответил я и вернулся в свою комнату.
Между прочим, какой красивый у его супруги перстенёк на правой руке! С алмазом! Раньше я его у неё не видел. Опять же, странно.
Так или иначе, но теперь я могу быть спокоен – больше свободных комнат в нашей хате нет, – во всех остальных уже давно живут.
УТРО ТРЕТЬЕГО ДНЯ
Спал плохо, т.к. всю ночь в коридоре была какая-то возня. Наверно новые соседи разбирали свои вещи. Только почему ночью? Странно. Ну, лады, чужая душа – потёмки. Выхожу на кухню.
– Прывэт! Я – Тохта. Буду жит у вас в освободывшейся комнатэ. Староста разрешиль.
– Здарова! Но ведь у нас больше нет свободных комнат! Позавчера и вчера две последние уже заняли, – удивился я.
– Тэперь есть. Сыгодня ночью комната номыр тры освободился, – ответил мне Тохта и взял свой баул.
В третьей комнате уже испокон веков живут кирюхи Юдины. Бухают, но не буянят. Тихие такие алкаши, компаний не водят. Всё вдвоём, уже много лет. Да и родственников у них нет как таковых. Куда же они могли съехать? Странно. И Владимирович, вроде как, в командировке же. Неужто вернулся? Пойду постучусь, узнаю, что да как.
На этот раз дверь старосты мне открыла его дочь:
– А мамы с папой нету. Они сегодня рано утром куда-то уехали. Я ничего не знаю, – пролялякала она и захлопнула перед моим носом дверь.
Вот, блин, невезуха-то! Никак не поймать старосту. Деловой какой стал, в последнее время!
Кстати, какой шикарный комод у них в комнате стоит! Новенький, из красного дерева! Ещё вчера его у них не было. Странно.
УТРО ЧЕТВЕРТОГО ДНЯ
Вчера на работе очень устал, поэтому этой ночью спал как убитый. Встал. Выхожу в коридор и натыкаюсь на двоих незнакомцев (но знакомой внешности), несущих по баулу.
– Опаньки! Здрасьте! А вы кто? – спрашиваю ошарашено я.
– Я – Сабурай…
– А я – Сабуржан, – отвечают они мне чуть ли не хором. – Ми живом в комнатах четырэ и пят. Всэ вопросы к вашему старосте.
Чёрт! Четвёртая и пятая комнаты… хм… В одной бабулька живёт лет 80-ти, а в другой престарелая чета Мещаниновых. Что-то никто из них не говорил, что съезжать надумали. Как-то всё это уж очень странно!
Постучался к старосте – дверь не открыл никто. Что-ж, ёкарный бабай, такое-то!
Выхожу на кухню. Там четыре джамшута готовят плов, по запаху – из баранины. На всю квартиру, помимо аромата, развесёлый южный галдёж:
– Э, дарагой, у нас сэгодня празднык! Слюшай, ми взяли с тваэго стола нэмного соли, харашо?
Да лан, соли то не жалко, ёпрст. Празднуйте на здоровье. Пойду приму душ.
Зашёл