мне, – говорит Финн, принимая на себя большую часть ее веса, – я о ней позабочусь. Вы вполне можете присоединиться к остальным монахиням, сестра Катерина.
Ох. Как странно, что Финн разговаривает со мной так официально, что он называет меня сестрой Катериной. Мое самообладание дало трещину, и наши глаза встретились.
– Я… Мне…
– Мисс Эллиот должна быть более сдержанна в своем горе, – перебивает меня он. – Леди не пристало выказывать на публике свои чувства. Вы находитесь в неподобающей компании и привлекаете к себе досужее внимание, что совершенно недопустимо, сестра.
Потрясенная его холодностью, я не могу оторвать от него глаз. Неужели после всего, что сейчас произошло, я не услышу от него ни словечка утешения? Рори не единственная девушка, которую потрясло случившееся! Я собираю себя в кучу и быстро пожимаю руку Рори:
– Я навещу тебя, как только сумею. Или можешь послать за мной в монастырь. Ты не одна, Рори. Ты меня слышишь?
Ее заплаканное личико высовывается из-за плеча Финна.
– Ты не одна, – повторяю я и бреду по площади к остальным Сестрам.
Рилла выступает вперед и хватает мою руку.
– Ой, Кейт, как это ужасно! Ты близко знала эту девушку? Что, во имя всего святого, она себе думала? Боже, у тебя ледяные руки. На вот, глотни моего сидра, это тебя согреет.
Она сует мне в руку стаканчик. Я делаю глоток, и живительная жидкость обжигает мне горло. Перед тем как вернуть ей напиток, я вдыхаю бодрящий аромат корицы.
– Спасибо тебе.
– Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь. Давай-ка обопрись на меня, – Рилла обнимает меня одной рукой и растирает мне спину. Она тоже, как и я, старшая сестра. Она привыкла утешать. – Господи, какой кошмарный вечер!
От ее доброты мне на глаза наворачиваются слезы. Я не заслужила этого. Я вовсе не была ей хорошей подругой. Я не была хорошей подругой вообще никому и никогда. Я просто стояла и смотрела, как бьют и арестовывают Саши, и ничем не попыталась помочь ей. Что проку в моей магической силе, если я не способна помочь людям, которых люблю?
Я засовываю руку в карман плаща, и мои пальцы нащупывают сложенный в несколько раз клочок бумаги. Я абсолютно уверена, что еще час назад там ничего подобного не было. Я вытаскиваю листок из кармана и исподтишка смотрю на него.
В глаза мне бросается слово «Кейт». Я узнаю почерк Финна.
4
Карет на всех не хватило, поэтому мы возвращаемся в монастырь пешком. Путь неблизкий, а вечер становится все холоднее. Мы парами и тройками идем по мощеному тротуару, спрятав замерзшие руки в муфты или в карманы плащей. Настроение у всех подавленное; даже Рилла вопреки обыкновению не пытается ни с кем завести разговор. Мимо нас проходят люди: отцы тащат на руках сонных детишек, женщины в перчатках ведут под руку мужей. Пахнущий какой-то кислятиной мужчина задевает меня плечом и даже не извиняется.
Из центрального района мы попадаем в торговые кварталы. Днем здесь творится форменное сумасшествие, людские толпы перетекают из молочных