вспомнить, что знаю о Фуке, но вспомнила только одно – он очень богат, суперинтендант, безумно щедр (за счет казны), особенно для себя лично и для королевы. А еще что он построил роскошный дворец Во-ле-Виконт и покровительствовал французским поэтам. Королева зависит от Фуке? Это интересно… а почему? Мои ушки встали на макушку.
Но больше ничего интересного я не услышала, однако выбросить из головы услышанное уже не могла. Что я сделала бы дома? Попросту залезла в Интернет и все выяснила, но здесь придется ждать уединения с Мари, чтобы что-то спросить. Пока обед продолжался, я, рассеянно ковыряя вилкой в заливной рыбе, вспоминала все, что знала о Фуке. Почему-то меня вдруг заинтересовала эта личность.
Фуке построил роскошный дворец Во-ле-Виконт тогда, когда Версаля еще не было, это с него взял пример Людовик. В честь новоселья он устроил праздник, какого не видел двор.
Шекспира герцог де Меркер прислал, к томику была приложена записка с советом, на какие сонеты обратить внимание, и совет прочитать «Ромео и Джульетту», если я еще этого не сделала.
Простенькие несколько строк вдруг возродили во мне какие-то тайные надежды. Разговора о возвращении домой в свой век не было. Мари поморщилась, но согласилась:
– Помоги мне пока справиться с одной змеей.
– С кем?
– Сама увидишь. Кстати, запомни, что ты племянница кардинала и одна из богатейших невест Европы, а не бедная родственница из глухой провинции. Прошли те времена, когда мы скромничали, держи голову выше. Это во-первых. Во-вторых, Ее Величество наша с тобой тетка, пусть и тайная. И зовет нас племянницами.
Я не успела обрадоваться, как получила холодный душ:
– Но это вовсе не значит, что она нас любит. Меня так терпеть не может, хотя всем говорит, что любит. Любит Анна Австрийская только себя, Людовика и поменьше кардинала. Она себе внушила, что ее материнская любовь сильней всего на свете, а любовь к кардиналу вообще вечная.
– А это не так?
Я действительно удивилась, потому что во всех романах любовь Анны Австрийской к сыну и к Мазарини действительно Эверест в высоту и Тихий океан в ширину.
– Ничуть. То есть все так, но только пока не задеты лично ее интересы. Королева готова держать в узде сына, чтобы тот не зарился на ее власть, и кардинала тоже поэтому. Людовик любим, только пока не пытается поступать по-своему. А уж мы с тобой и вовсе маленькие негодницы, потому что смеем подавать голос, когда нас не спрашивают.
Стало смешно, особенно когда Мари посоветовала:
– При дворе шуточки в большинстве ниже пояса, потому не удивляйся, смейся, когда смеются все, держись в стороне, пока я не покажу тебе всех, к кому приближаться рискованно, и не красней при словах вроде «поссать» или прозвища вроде «старуха», «торговка требухой», «потаскуха»… Конечно, не на больших приемах, но на вечерах вроде «семейного» ужина на сотню гостей.
– Кого это зовут старухой?
Мари хитро прищурилась:
– Ее Величество.
– А