ключ и отперла дверь. Веранда у них тёплая, застеклённая. Пустая, правда, но будем жить, так и добра наживём. Вторая, обитая для тепла войлоком, дверь тоже с хорошим замком. Маленькая прихожая с новенькой полупустой вешалкой…
В чистенькой – Кирочка до блеска всё отмыл, «по-хирургически» – кухне Люся выложила на стол покупки и пошла в комнату переодеться. Халатик, домашний полотняный платок, чулки не нужны, тепло уже, пусть кожа дышит, а переобулась она ещё в прихожей, теперь на кухню. Кирочка к пяти придёт, так чтоб обед уже был.
Готовить ей раньше не приходилось, так только… чай вскипятить да заварить. Чему-то выучилась со слов у Тёти Паши и девочек, а на прошлой неделе купила книгу по кулинарии, но по написанному тяжело, много слов непонятных, вот и получается не всегда. Кирочка, правда, хвалит, как ни сготовлено, но она-то сама понимает, что это он по доброте и любви, а мужика кормить надо.
– Люся?!
– Да! – откликнулась она. – Я здесь.
Вперевалку вплыла Тётя Шура, соседка слева, и села на табуретку, как припечаталась к ней.
– Уф-ф, жарынь-то какая сегодня.
– Да уж, – охотно ответила Люся. – Как летом.
– Ты, Люсь, огурцы-то как, высадила?
– Нет ещё, вот грядки доделаем, – Люся несколько смущённо рассмеялась. – Мы ещё и не придумали, чего сажать. Картофеля раннего только грядку сделали и зелени немного.
– Рассаду если готовую брать, – начала очередное поучение Тётя Шура, – это к Кравчинихе, у неё какой только нет, и крепкая вся. Всё лучше, чем самой из семян выгонять.
Люся ссыпала в кастрюлю нарезанный лук, накрыла крышкой и поставила на огонь. Теперь картошку. Мясо с луком и картошкой Кирочке очень нравится.
– Не мелко порубила? Разварится ведь.
– Не, Тёть Шур, я делала уже. А перед домом цветник делать будем.
– И правильно, – кивнула Тётя Шура. – Гляжу, уже под клумбу расчистку сделали. Больно толсто кожуру режешь, Люсь.
– Всё в дело пойдёт, – улыбнулась Люся. – Кира для компоста уже короб заготовил.
– Великое дело, когда мужик с руками, – вздохнула Тётя Шура.
И перешла к обычным жалобам на своих мужиков, что не допросишься сделать чего, на непочтительных невесток и непослушных внуков. Люся сочувствовала, ахала, возмущалась, ей нетрудно, а Тёте Шуре приятно, но всерьёз не слушала. Своей боли хватает, чтоб ещё чужую к сердцу подпускать. Под рассказ Тёти Шуры она поставила тушиться картошку с мясом и стала делать салат. А суп она перед самым Кирочкиным приходом разогреет, вчера так хорошо у неё получилось, и много – на полных два дня.
Наговорившись, Тётя Шура ушла, и Люся стала убирать и накрывать на стол. Ели обычно на кухне. Конечно, когда Тётя Паша пришла к ним посмотреть, как устроились, её поили чаем в комнате. Оглядев кухню, Люся удовлетворённо вздохнула. Ну вот, у неё всё готово. Она вышла на веранду, залитую солнцем, просторную и такую чистую, что она и пустая не казалась бедной. А вон и Кира.
Люся глубоко вздохнула,