не нашёл: очевидно, она содержалась внутри конструкции стоола и наружу не торчала. Да так оно и лучше: не зацепишься.
В столовой было спокойно. Тихо гудящий вентилятор вдувал в форточку свежих мух. Старые завсегдатайки уже не могли летать от сытости, и лежали под столом, еле шевеля лапками. Мухи, впрочем, вели себя чинно и посетителям не надоедали. Они доедали то, что надо (если посмотреть с их, мух, стороны): померные крошки с пола и стола. Или то, что не надо, если взглянуть с нашей стороны: для людей крошки – не еда, в каком бы виде они ни были. Следовательно, мухи числились в штате, как миниофицианты. Или миниуборщики и минипосудомойки.
Значит, ресторан достойно подтверждал звание настоящего: уж мухи наверняка знают толк в еде!
Но ресторан нам понравился: хороший, уютный, чистенький. Занавесочки на окнах – хотя я назвал бы их занавесокночки или просто занавесстёклочки, вернее, просто занавесстёкла, потому что стёкла не очковые, а занавесокошки не подойдут: кошки тут ни при чём, – половички на полах (вот тут всё правильно!), салфетки на столах – можно употребить и «столфетки», но уж что положили, то положили. А может, столфетки – это конфетки на столе, которые тоже лежали тут – для мух? А салфетки предназначены для сала? Чтобы вытирать засаленные руки? И первоначально их делали из фетра – для надёжного вытирания надёжно засаленных рук. Отсюда их «фет». А сам Фет? Частью чего он является?
Всё было чистенькое, отутюженное, накрахмаленное. Причём настолько накрахмаленное, что в ресторанном меню отсутствовал кисель: крахмал весь израсходовали на занавески.
Официанты тоже работали по-настоящему: предупредительно и обходительно. Они всех обо всём предупреждали и всех и всё обходили. Но обслуживать не отказывались.
И к нам, едва мы вошли, поспешил, обойдя других, наш официант. Проводил к столику, усадил и предупредил, что господин за левым столиком у входа поинтересовался нами. Но кто он – официант не знает. Впрочем, он и господину о нас ничего не сказал, потому что ничего не знал. Может быть, потом, попозже…
– Не следует ли ему что-нибудь сказать? – предупредительно поинтересовался официант.
– Передайте ему, что мы мирные путешественники, – ответствовал я. А Том почти прохрипел:
– Нам чего-нибудь поесть… и выпить…
Я решил исправить его ошибку. Конечно, в таком состоянии мучить Тома дополнительно казалось невероятно жестоким, но лишь в экстремальных ситуациях, я надеялся, он лучше запомнит сказанное и больше не сделает вопиющих, или, вернее, выпивающих, ошибок.
– Том, – проникновенно сказал я ему, – мне бы очень хотелось обойтись без дидактики, да не получается. Я не буду обращать твоё внимание на то, что «чего-нибудь» ты мог заказать исключительно в предыдущем ресторане. Я хочу сделать акцент на слове «выпить», которое, будучи глаголом, везде и всюду в русском языке употребляется исключительно неправильно. А именно: общеизвестная приставка «вы» обозначает – что заметно на примере других слов – процесс избавления, выхода: вы-йти, вы-бросить.