отвернулись, соплеменники косо смотреть стали. Так пришла ему пора проверить крепость своих обещаний. Только одна Сийтэ его любит, гладит, целует да успокаивает, мол, скоро наш мальчик родится и всё изменится. Не прошло и недели, как срок подошёл. Вышел в мир малыш быстро, закричал громко, так что волки по округе испугались и в лес ушли.
Присосался малыш к груди материнской, а Сийтэ говорит мужу, чтобы шёл он на берег и молился Гора-Рыбе. Не успел Уйрал на колени встать, как лопнул с громом лёд посреди озера, а из-под воды Рыба-остров поднялась. Сама белая, а деревья, что на её спине росли, все льдом покрыты, словно самоцветы на солнце сверкают.
«Слушай меня Уйрал, сын Унка, – сказала Рыба. – Сын твой не простой ребёнок, он рождённый дважды, потому что жила половина его уже на этом свете когда-то много лет. Я возвращаю его в этот мир, а тебе наказываю: береги и люби жену свою и сына, хотя в нём и нет крови твоей. Это мой последний дар племени унхов. Если твой народ придёт к сыну твоему поклониться, возможно, его ждут впереди многие лета счастья и славы. А если народ отвергнет сына твоего, то дни унхов сочтены. Уйдут они, а память о них ветер развеет».
Развернулась Рыба и поплыла от берега, круша лёд. А там, где хвост её прошёл, лёд обратно соединялся и снег змеёю уползал.
Сказание о Сийтэ
Теперь про то, что с девушкой Сийтэ, внучкой Кали-Оа, прежде случилось.
Сильно тосковала она по деду своему. И похороны его странные у неё из головы не шли. Решила тогда она Гора-Рыбу разыскать да расспросить её про это. Только вот где её найти-то? К деревне унхов Рыба больше не ходила и на озере островом не являлась. Пошла девушка вдоль берега, но только без пользы всё. Коли Рыба сама не захочет, чтобы её увидели, вовек среди камней и кустов спину её не углядишь. А чтобы та себя показала, пела Сийтэ нежным голосом песню о двух собаках, которой дед её с малолетства научил. Услышали ту песню волки да подпевать начали. Испугалась девушка, бросилась по берегу, а волки её догоняют. Забежала Сийтэ на мыс каменистый, а волки её окружили, от берега отрезали. Осталась одна дорога – в воду. Да только вдруг мыс тот сам оторвался от земли и в озеро уплыл. Догадалась Сийтэ, что это Рыба её от волков увела.
Доплыла Рыба до восточного берега, туда, где никто не селился, и говорит:
«Ты меня искала, Сийтэ. Что ты хотела от меня?»
«Хотела я, чтобы ты мне всё про деда моего поведала и про похороны его чудные».
Тогда Рыба стала ей рассказывать про Кали-Оа, про встречу их, про собак, про то, как по её просьбе он людей на берег привёл, про завет его.
И ещё сказала:
«То, что ты похоронами называешь, похоронами-то не было. Хоронят мёртвых, а дед твой не мёртв вовсе. Правда, и не жив он».
«Как же это?» – удивляется Сийтэ.
«А так: я всю жизнь из тела его в крохотную песчинку собрала. Была бы я женщиной, то могла бы я из той пылинки нового человека родить с душою Кали-Оа. Только я не могу этого».
«Зато