полетных документах, – кивнула Линдгрен. – Но про вас там сказано предельно кратко, по минимуму. «Чарльз Ян Реймонт. Гражданство – межпланетчик. Возраст – тридцать четыре года. Родился в Антарктиде, но не в самой престижной колонии…» Да, там, на нижних уровнях Полиюгорска, мальчику, отец которого рано умер, светили только нищета и неуверенность в завтрашнем дне. «В юности попал на Марс (каким образом – не указано) и работал там, то и дело меняя профессии, – до тех пор, покуда не начались беспорядки… Потом… потом он сражался с «Зебрами», да так отчаянно, что ему в конце концов предложили место в Корпусе Лунных Спасателей. На Луне Реймонт завершил свое образование и, быстро продвигаясь по служебной лестнице, дослужился до чина полковника, в коем был направлен в полицию для улучшения работы. Когда он подал заявление на участие в экспедиции, Генеральный Руководитель Проекта с радостью дал положительный ответ на запрос». Вот и все. О вас как о человеке там ни слова не сказано, – не унималась Линдгрен. – Неужели вам удалось это скрыть даже во время психологического тестирования?
Реймонт перешел на нос лодки, перегнулся через борт и аккуратно выбрал оба якоря, сел к штурвалу и завел двигатель. Магнитный мотор работал бесшумно, винт почти беззвучно вертелся за кормой, но лодка быстро и легко заскользила вперед. Реймонт смотрел прямо перед собой.
– Почему вас это так интересует? – спросил он, не оборачиваясь.
– Нам предстоит прожить рядом не один год. Очень может быть – до конца жизни.
– Ну, тогда я поистине удивлен, что вы решили этот день провести со мной.
– Вы же меня пригласили, Карл.
– После того как вы позвонили мне в гостиницу. Наверное, по корабельному реестру вы знали, где я остановился?
Миллесгарден растаял за кормой. Было темно и не видно, покраснела ли Линдгрен. Глядя в спину Реймонта, она призналась:
– Да. Просто я подумала, что, может быть, вам одиноко. У вас же никого нет, верно?
– Да, родственниками на Земле я не обзавелся. А сейчас… мотаюсь по всяким красивым местечкам. Там, куда мы направляемся, такого не предвидится.
Линдгрен подняла глаза к небу. Юпитер горел еще ярче – ровным белым светом, словно ночник. Рядом с ним загорались все новые и новые звезды. Она поежилась и поплотнее закуталась в плащ. Стало совсем по-осеннему прохладно.
– Не предвидится, это точно, – грустно проговорила она. – Там все будет чужим… Мы даже не можем вообразить, что собой представляет планета, на которую мы летим… а ведь она наша соседка, сестра, можно сказать… и нам предстоит путь длиной в тридцать два световых года.
– Таковы люди, – коротко отозвался Реймонт.
– А почему вы решили лететь, Карл? – задала вопрос Линдгрен.
Он пожал плечами.
– Из любопытства, пожалуй. И еще… откровенно говоря, я успел нажить врагов в Корпусе. Кого-то гладил против шерстки, кому-то продвинуться не давал. Да и сам зашел в тупик – дальше мне выслужиться не удалось бы, если бы я не стал