вместе – говорим, танцуем и все остальное… ты мне все больше нравишься. Ты спокойный, сильный, нежный, по крайней мере со мной. Я бы могла быть счастлива с тобой – пусть не будет ничего официального, но пусть будет некий альянс, о котором бы знали все на корабле, и пусть это продолжается ровно столько, сколько мы оба будем этого хотеть.
– Идет! – воскликнул Реймонт и поцеловал ее.
– Так быстро соглашаешься? – удивилась китаянка.
– Ну так ведь я тоже об этом думал. И я подустал от флирта. С тобой мне будет легко… – проговорил он и нежно коснулся ее талии и бедра. – Очень легко.
– Много ли в этих словах исходит от сердца? – шутливо спросила Чиюань и рассмеялась. – О нет, прошу прощения, такие вопросы под запретом… Не перебраться ли нам ко мне в каюту? Я точно знаю, что Мария Тооманен не откажется поменяться с тобой местами. Тем более что она тоже держит свою половину каюты закрытой.
– Отлично, – кивнул Реймонт. – Милая, а ведь у нас еще целый час до завтрака…
Третий год полета «Леоноры Кристин» близился к концу, десятый – по звездным часам, когда случилось несчастье.
Глава 7
Внешний наблюдатель, неподвижный по отношению к звездам, увидел бы все намного раньше, чем находящийся на корабле. При той бешеной скорости, с которой летела «Леонора Кристин», она, можно сказать, двигалась наполовину вслепую. Даже не располагая такими совершенными сенсорами, какими располагал корабль, сторонний наблюдатель узнал бы о грозящей катастрофе на несколько недель раньше. Но даже существуй он на самом деле, он не смог бы о ней предупредить.
Но никакого наблюдателя не было, а была только ночь, раскинувшаяся между бесконечно далекими друг от друга солнцами, снежная белизна Млечного Пути да редкое призрачное мерцание туманностей или других галактик. На расстоянии в девять световых лет от Солнца корабль был совершенно одинок.
Автоматический сигнал тревоги разбудил капитана Теландера. Он открыл глаза и сел на койке, а вслед за сигналом тревоги из динамика послышался голос Линдгрен: «Kors i Herren namn!»[22] От того, сколько страха и тревоги было в ее голосе, Теландер проснулся окончательно. Не переодеваясь и не задерживаясь, дабы ответить на сигнал, он выбежал из каюты.
На счастье, он был одет – читая микрофильмированный роман, взятый из библиотеки, Теландер задремал прямо в одежде.
На бегу капитан не заметил ничего – ни разукрашенных «под весну» переборок, ни запаха грозы, которым были наполнены коридоры, – кроме вибрации и необычного шума двигателя. Ступени винтовой лестницы дрожали и скрежетали под его подошвами, и эхо этого скрежета гулко разносилось по пролетам.
Капитан домчался до следующей палубы и вбежал в рубку. Линдгрен стояла около вьюера. Вьюер… Что вьюер? Не больше чем игрушка при таких обстоятельствах. Правду говорили приборы – огоньки на панели пульта управления словно взбесились. И все же Линдгрен не отрываясь смотрела в окуляр.
Капитан проскользнул мимо нее. Сигнал тревоги, разбудивший