знаю о вас все, инок Грот, – сказала она притворно милым голосом. – Я видела вас в сборе в Посаве. Вы прячетесь под одеждой простого селянина… И правильно делаете, поскольку тут вы места себе не нагреете – с того времени, как комес Стурмир вернулся к старой вере. Я также знаю, что вы были рыцарским человеком, прежде чем принесли обеты.
Грот отложил гвоздь на стол, взял хлеб, оторвал кусок. Налил себе вина.
– Этот гвоздь, – продолжала она, – для стрыгона. Того самого, что едва вас не убил; того, что наведывается в город всякую ночь. Вы найдете его и убьете. Так вы отблагодарите за то, что я выкупила вас из ямы.
– Или?
– Или Стурмир узнает, кто прятался в его окóле. И как думаете, чье мясо достанется тогда чудовищу в следующий раз?
Грот равнодушно потянулся к запеченной глине с птицей внутри. Ударил по столу, раз и другой. Поверхность треснула. Он освободил мясо, отрывая куски глины и догадываясь, что за птица попалась ему в руки.
– Вы слышите, что я говорю?! – почти крикнула женщина. – Вас замучают, четвертуют, заставят страдать… А потом отдадут стрыгону, если вы выдержите…
– Бегите, госпожа, к Стурмиру как можно быстрее, – проворчал он с полным ртом, понимая по вкусу, что это утка. Оторвал крылышко, обгрыз неторопливо. Заел хлебом, запил вином. – Может, успеете, пока я не закончу жаркое. Если вы знаете, что некогда я был рыцарем, то должны помнить, что я нечувствителен к угрозам и шантажу. Я оставил пояс и остроги перед воротами сбора Праотца. Я не боюсь угроз.
И вдруг женщину охватила ярость, будто в нее вселилась душа мавки. Она прыгнула к иноку, вскидывая руки, ногти блеснули, будто когти! Будь он ее невольником – наверняка порвала бы его. Но Грот не испугался, даже не отшатнулся. Схватил Венеду за запястье правой руки, сжал, придержал.
– Сядь, госпожа, – сказал он. – Не сей непокоя. Я инок, учитель, садовник Праотца, а не дворняга, которой можно приказывать. Хочешь, чтобы я уничтожил стрыгона? Зачем бы, проклятие, мне пытаться это сделать?
– Потому что ты инок божий. Ты ел плоды в саду Праотца. Твоя повинность – охранять нас от зла, которое приходит из леса. «Средь диких боров вознес я сбор ваш, – почти пропела она строфы Символа веры Ессы, – чтобы свет мой охранил вас от бесов Волоста». Ты – ученый человек, а только такой и может одолеть чудовище. В око´ле прячется немало женщин, стариков и детей. Если мы выйдем отсюда, хунгуры устроят нам резню. А если останемся, то нас пожрет стрыгон, рожденный в неправедности и тьме!
Она говорила задыхаясь: была так близко, что он на миг ощутил – или же ему только так показалось – запах ее тела. Потому он прикрыл глаза, стиснул на миг зубы, чтобы избавиться от воспоминаний, что грызли его, подобно волкам.
– Со стрыгоном – непростое дело. Не получится, как в сказках, позвать дурачка с мечом, чтобы тот убил тварь за два скойца. Жизнь – не сказка, но дорога, с которой не возвращаются. Железо, серебро или золото не убивают упыря, восставшего из могилы. Стрыгон появляется, когда кто-то совершает большое зло, он приходит