были предупредить.
– Не понял, – угрюмо сказал Василий.
– Хочется?
– Что?
– Понять.
– Не откажусь.
– Тогда садись, прокатимся.
– Куда?
– К хорошему человеку.
– Есть, что ль, такие?
– Кому как повезет.
– Это как?
– Один в людях хорошее видит, другой – плохое. Кому как повезет. Ну что, едем? На сене поспим, в реке искупаемся, утром – назад. На сене давно спал?
Василий молча подошел к машине, открыл дверку и сел на переднее сиденье. Человек зашел с другой стороны, сел за руль.
«Уазик» задом докатился до памятника, объехал его и погас в темном конце улицы, выезжая из поселка.
Когда Зарубин вошел в летник, отец Андрей лежал на койке, отвернувшись к стене и закрыв глаза. Олег по-прежнему сидел за столом и расставлял перед собой ровным рядком вынутые из патронташа патроны.
– Спит? – шепотом спросил Зарубин.
– Ждал. Потом даже я поверил.
– Чему?
– Что до утра.
– Не понял ты ничего.
– Что видел, то и понял. Мутная ситуация.
– Хочет помочь.
– Зачем?
– Вопрос сложный. Честно говоря, сам еще не разобрался.
– Не пойдет она против своих. Вот увидите.
– Увижу, конечно. А может, и не увижу.
– Не понял. Вы про что?
– Про то.
– Начинаем?
– Не боишься? Подумай, пока не поздно.
– Да вы что, Роман Викентьевич! Да я за вас за Машу… Даже не думайте. Зубами грызть буду.
– Не надо зубами. Тебе вообще ничем не надо. Это дело целиком и полностью мое.
– Не понял.
– А тебе – самое важное в настоящий момент. Считай, свою жизнь тебе вручаю. Даже больше. И чтобы ни одна душа.
– Совсем ни одна?
– Совсем.
– Когда? Что?
– Как только светать начнет. Казанка на острове. Там все, что надо. До острова вплавь – лодку могут увидеть. Машу по дороге подхватишь. Скажу где. Спуститесь без мотора до Убиенки. Озеро пройдешь под самыми скалами. На всякий случай – лучше ночью. Хотя там сейчас никого быть не должно. Казанку спрячешь в устье и выйдешь на хребтик со стороны соседнего района. Там вас будут ждать.
– «Вас» – это меня и…
– Машу. Она все знает, готова, ждет. Надеюсь, понимаешь, если узнают, где она…
– Понимаю. Кто будет ждать?
– Друг. Он вас отведет на заимку, о которой никто не знает.
– А вы?
– Если все пойдет как надо, приду за вами. Там у нас рация… На связь выходить в самом крайнем случае. Если будет совсем плохо, Никита знает, что делать.
– Никита?
– Да, друг. Твоя обязанность, чтобы даже догадок с их стороны не было. Искать её будут крепко. Тем самым себя проявят. Это уже мои дела.
– Мне бы лучше с вами… Нет, надо, так надо.
– Вот еще что… Маша… Не возражает, но что-то не то. По глазам вижу. По-моему, она сама хочет. Понимаешь? Сама… Отомстить. Не оставляй одну