чуть повел карабином в сторону Ермакова, словно приказывая тому оставаться на месте. Был он постарше, покрупнее своих подельников и, судя по всему, верховодил в их группе. Со старым, перепоясанным солдатским ремнем пиджаком, и грязными до потери цвета адидасовскими штанами забавно контрастировала почти новая зеленая шляпа, какие были в моде лет сорок назад.
– Хоть ты мне дорожку к себе строго-настрого заказал, да только по нужде и посеред улицы сядешь. В дом пойдем или здесь побалакаем?
– Зачем дом поганить? – сказал Егор Рудых и сплюнул прямо под ноги подходившему. – Стой, где стоишь, а то до беды недалеко.
Лицо вожака перекосила недобрая ухмылка.
– Как там в народе говорят? Не плюй в колодец, как бы не свалиться. Прав ты, Егор, рядышком беда-то. Может, еще век проживешь, а может, раз – и ваши не пляшут. Внучок твой там купается, жизни радуется. А речка, она у нас коварная – нырнул и не вынырнул. Ищи потом виноватого.
Рудых потемнел лицом, сжал огромные кулаки и, проглотив комок в горле, спросил: – Чего надо?
– Надо о гостях твоих побалакать. Живешь, как бирюк, близко никого не пускаешь. А тут гостей полон двор. Да гости-то все непростые. Интересные гости. Особенно вот этим интересуемся.
Он круто повернулся к Ермакову, и дуло карабина уткнулось тому в горло.
– Что, следак, думаешь, не узнал? Да я тебя на том свете без собак сыщу, по одному запаху твоему ментовскому. Чего лыбишься? Егор не скажет, ты у меня запоешь. Не хуже кедровки трещать будешь.
– Дурак ты, Пехтерь, – спокойно сказал Ермаков, отстраняя от себя ствол. – Живете спокойно, пиратствуете помаленьку, золотишко моете, шкурки в заначке наверняка имеются. А случись что со мной, вас из-под земли выковырнут и на сучках развесят. Думаешь, норы ваши не знаем? Все как одна на карте помечены. Не веришь, могу показать. Давай лучше спокойно поговорим. Из-за меня вы бы на рожон к Егор Егорычу не полезли. Себе дороже. Так? Выкладывай, какое шило в задницу укололо?
Поднимая на мелкоте фонтаны брызг, Василий делал вид, что убегает от визжавшего от восторга Сашки. Он не смотрел на берег, но давно уже заметил, что около его одежды с ружьем на коленях сидит незнакомый человек и явно дожидается, когда он обратит на него внимание. Наконец он увидел то, что нужно – круглый, тяжелый, удобный для руки камень. Упав с размаху в воду, он сжал камень в руке и, дождавшись, когда Сашка, запнувшись о его ногу, плюхнулся в воду, резко выпрямился и почти неразличимым от быстроты замахом метнул камень в сидящего человека. Тот без звука опрокинулся навзничь.
Василий подбежал к лежавшему, схватил ружье, проверил заряд, вернулся, схватил Сашку под мышку и, пригибаясь, побежал к заплоту. Сашка от неожиданности пока молчал, но в любую минуту мог поднять крик. Очень кстати неподалеку оказалась перевернутая старая лодка.
– В прятки любишь играть? – тихо спросил он пацана.
– Люблю. А деда не любит. Он кого хочешь отыщет. Ему без интересу.
– Я тебя сейчас так спрячу, он ни за что не отыщет.
– Отыщет.
– Спорим?
– Спорим.
– Я