Не такой я ждал тебя встретить…
– Ну что ты говоришь! Я-то не рада?… Да я… Милуша ты мой, драгоценный!.. Муж ты мой ненаглядный!
И бросилась к нему на шею. Чуть керосинку не опрокинула…
– То-то… А то уж я думал: не разлюбила ли? Не завела ли другого? Такая холодная, равнодушная… И глаза чужие. Неласковые.
– Устаю, Володя… Сил нет со всем справиться.
– Буян ты мой неугомонный, – прижимает к себе Владимир Василису, целует…
Так и зажили вдвоем в ее клетушке-светелке.
Сначала ничего было. Хоть и трудно Васе разрываться между делом и мужем, а все же радостно. Есть с кем потолковать, посоветоваться, неудачей поделиться, планы новые разобрать.
Только хозяйство очень мешало. Владимир на фронте привык как следует питаться. А у Васи что за хозяйство? Обед советский да чай в прикуску с леденцом. На первые дни хватило продовольствия, что Владимир привез.
Захватил малость провизии, муки, сахару, колбас… Знаю, что ты все равно, что воробей под крышей живешь – ни зерна не припасла.
А как кончились Володины продукты, пришлось на советский обед перейти… Володе не нравится, морщится.
– Что это ты меня все пшеном да пшеном кормишь? Вроде как петуха.
– Так ведь ничего не достать! Живу на паек…
– Ну, как так ничего не достать! У Федосеевых не больше твоего, а вчера целым обедом угостили. И хорошим. Картошка жареная. Селедка с луком…
– Так ведь Федосеихе время есть хозяйство вести… А я, сам видишь, из сил бьюсь, только бы дела все переделать.
– Много на себя берешь, потому так и выходит. На что тебе эта возня с домом-коммуной? Вот и Федосеевы говорят…
– Что Федосеевы говорят, сама знаю! – вспылила тогда Вася; разобидело ее, что Владимир с ними, с ее «врагами» водится. А вот что ты их слушаешь, да еще против моего дела с ними говоришь, это с твоей стороны не по-товарищески!..
Поспорили тогда. Оба погорячились. Потом обоим на себя досадно стало. Помирились. А все-таки Васю еще больше мучить стало, что нехорошо она за мужем смотрит. Раненый к ней приехал, а она его советским обедом кормит!.. Он о ней больше заботы имеет, сапожки привез…
Мучается Вася, что не ест Володя. Похлебает ложки две да и тарелку отставит.
– Лучше голодный сидеть буду, а твоей советской бурды глотать не стану… Завари чай да раздобудь хлеба у кого-нибудь. С фронта муки пришлю. Ты потом отдашь.
Так дальше продолжаться не может. Надо что-нибудь придумать.
Бежит Вася на заседание. А в голове резолюция с пшенной кашей путается… Что бы вместо нее к обеду Володе подать?…
Будь у нее время, выпуталась бы, придумала, изобрела.
Навстречу сестрица двоюродная. Обрадовалась Василиса. Ее-то и надо. Дочка у ней. Девонька расторопная, бойкая. Училище кончила. Теперь при родителях без дела живет, матери по хозяйству помогает. Стешей зовут.
Договорились с двоюродной: Стеша к ней днем пускай приходит, за хозяйку будет; Василиса за это с сестрицей пайком поделится. Порешили, и поспешила Василиса на заседание с