казане, что-то булькало, разнося по жилищу запах вареного мяса и каких-то не знакомых ему пряностей. Айгуль увидев черного бородатого мужика, смутилась и закрыла лицо. Но Иван уже успел рассмотреть эту восточную красавицу. Но в таком деле спешка не нужна, к тому же хорошо пожрать перед сном гораздо приятней.
Казаки уже спешились и привязали пленных ногаев к коромыслу.
Никита Пан скидав несколько булыжников в импровизированный очаг, набросал в него сучьев и развел огонь. Казаки расселись вокруг костра и каждый занялся своим делом. Михась вытащив из ножен камень и точило принялся за свой клинок, искоса посматривая за ногаями, которых привязали неподалеку. Касым кланяясь, подошел и предложил кумыс.
Никита брезгливо поморщился и достал из-за пояса фляжку с горилкой. Приложившись, он смачно крякнул и выдохнул. Казаки рассмеялись. Тут же появился Касым с разносом, на котором лежали резаные куски мяса и лук.
– Очень вкусна, – кланяясь, пробормотал Касым. – Совсем свежий баран.
Никита поддел кусок мяса ножом и отправил его в рот. Он долго разжевывал кусок, словно пытаясь выпить из него все оставшиеся соки.
Затем подцепил еще кусок мяса и вновь так же ловко отправил его в рот.
– Ну, раз Никита жив пора, и нам братцы приниматься за трапезу, – довольно произнес один из казаков.
– А ты что хотел-бы, что бы я издох, як собака от башкирского мяса. Казаки вновь рассмеялись.
– Побойся бога Никита, – изворачиваясь, заюлил казак.
– Я хотел сказать, если Никита не помер, знать жрать можно всем.
Никита посмотрев на него, усмехнулся: – Я тебя еще переживу.
Касым исчез в юрте и вновь появился оттуда с новой порцией мяса.
Казаки принялись за ужин. Их пиршество перемежалось с шутками и ругательствами.
Иван вышел из юрты: – Ногаев-то хоть покормите, сдохнут же с голоду.
Обождут пока ногаи, – крикнул в ответ Никита, пережевывая очередной кусок.
– Сам то, Иван чего не идешь?
Кольцов махнул рукой: – Да успею еще.
Ему не давала покоя фигура Айгуль. Но красивая молодая башкирка была лишь минутным грехом. Да и какая из нее жена, только для гарема сгодится.
Ногаи с жадностью пожирали мясо, принесенное им Касимом, но в черных глазах светилась ненависть к тому, кто сейчас о них заботился. Иван подошел к старшему ногаю. Тот с жадностью пережевывал кусок сочной баранины. Жир стекал по его жидкой бороденке, и густыми каплями падал на расшитый золотом кафтан.
– Жрешь да? – Иван сел перед ногаем на корточки.
Ногай осклабился: – Чего тебе?
– Потолковать хочу.
– Потолкуем, – ногай прожевал кусок и впился глазищами в Кольцова.
–Завтра утром мы уходим на Яик.
Отдадим тебе двух коней посол. Остальные твои люди будут ждать тебя у Касыма. Воротись обратной дорогой. Ногайский посол кивнул головой.
Когда солнце взошло над степью и лица ногаев коснулись его теплые