время шло и ничего не происходило.
Через остекленную дверь кухни, выходившую в сад, ей было видно, как Айвен делает апельсиновый сок. А ведь ей действительно хочется пить. Тогда это не Айвен, это «пробудился» Рихард. Когда он отворил дверь и ступил на плитки дорожки, Мила сделала вид, что дремлет, привалившись к серебристо-серому стволу дерева. Она слышала, как Айвен подошел и присел на корточки.
Он поставил на землю поднос – бокалы тихо тренькнули о кувшин – и устроился рядом. Миле захотелось положить голову ему на плечо, но она не сделала этого. Айвен бы не понял ее внезапного порыва, да она и сама не очень понимала, почему вдруг испытала такую острую тоску. А может, это вовсе не ее тоска? Вдруг это всего лишь обратная связь? Пусть! Мила готова была разделить эту душевную боль, но сомневалась, примет ли Айвен ее сострадание. Нужно ли оно этому человеку? «Я знаю, что тебе сейчас больно, – Мила мысленно обратилась к нему, – я хочу помочь». Он не подал знака, что «услышал» ее, но печаль стала почти осязаемой. «И правда, чем я могу помочь?» – Мила судорожно втянула носом воздух. Сквозь ресницы она видела танец солнечных пятен и ноги Айвена. Слезы исказили картину.
– Займусь-ка составлением фотороботов, – сказал он, поднялся и тут же ушел, не взглянув на Милу. Она сморгнула слезы и потянулась за графином. Движение вышло резким и неверным: графин упал, разбил стакан, а сок выплеснулся на траву. Мила принялась подбирать осколки.
– Приветствую! Не помешала? – Татьяна Бурцева появилась так неожиданно, что Мила вздрогнула и порезала палец.
– Ох, дорогая, как я сожалею! – Татьяна всплеснула руками. – Нужно сейчас же продезинфицировать рану и перевязать. Где у вас аптечка?
В сад неожиданно вышел Айвен. Видимо, до него долетели причитания соседки, потому что он прихватил аптечку. Айвен поприветствовал Татьяну и, присев на корточки, склонился к Миле.
– Сейчас изобразим, что мы самая счастливая пара на свете, – шепнул он едва слышно. – Надо кое-что проверить.
Мила едва заметно кивнула в ответ.
Небольшой порез на ее пальце Айвен обработал перекисью водорода и начал очень умело перевязывать. Татьяна продолжала все это время что-то говорить, но Мила, не обращала внимания на ее болтовню, пустую и бесконечную. Она смотрела на руки Айвена, потемневшие от загара, ощущала их тепло, чувствовала, что его забота – не фальшивка. Если бы сейчас, кто-то заявил, что между ними ничего нет, Мила плюнула бы лжецу в физиономию.
– Я приготовлю еще сока, – сказал Айвен, закончив бинтовать палец.
– Позвольте вам помочь, – оживилась Татьяна и, подхватив поднос, первой направилась к дому. Айвен закрыл аптечку и поднялся. Мила рассеянно улыбнулась ему, но ответной улыбки не последовало. Он развернулся и ушел. Это могло означать только одно: когда соседка не наблюдает, нет смысла прикидываться. «Я ошиблась, я все придумала», – поняла Мила.
Через некоторое время Айвен с соседкой вышли из дома. Мила услышала, как он спросил:
– Как