побережья.
У родителей Люси был примерно такой дом – не здесь, а на острове Лысая Голова. Они никогда не сдавали его внаем, предпочитая отдыхать там летом. Несмотря на возраст, ее папаша продолжал вкалывать в Уинстон-Сейлеме, и каждую неделю они с женой на пару дней возвращались в город, оставляя бедную Люси одну-одинешеньку – не считая меня, разумеется. Знай они, что творилось в доме в их отсутствие, нипочем бы не уехали.
– Вот и я, – сказала, входя, Саванна, вновь нарядившаяся в бикини (правда, нижнюю часть купальника прикрывали шортики). – Вижу, ты снова в норме.
– Откуда тебе знать?
– Глаза не выпучены из-за тесного воротника.
Я улыбнулся.
– Тим сделал сандвичей.
– Отлично, я просто умираю с голоду. Ты уже ел?
– Нет, – ответил я.
– Ну так давай подключайся. Терпеть не могу есть одна.
Мы ели стоя. Лежавшим на веранде девицам было невдомек, что в кухне может кто-то быть, и они разговаривали в полный голос. Одна из них во всех подробностях рассказывала, чем занималась с парнями прошлой ночью. Замечу в скобках – то, чем они занимались, не имело ничего общего с благородной миссией благоустройства бедных. Саванна сморщила нос – дескать, много текста – и повернулась к холодильнику.
– Хочу пить. Ты что будешь?
– Воды какой-нибудь.
Она нагнулась за бутылками. Как ни старался, я не мог оторвать глаз от натянувшихся шортиков. Зрелище, признаться, было хоть куда. Интересно, знала ли Саванна, что я на нее пялюсь? Я так понял, что да: выпрямившись, она обернулась с самым лукавым видом. Выставив бутылки на кухонный стол, Саванна спросила:
– Как насчет послеобеденного серфинга?
Разве я мог отказаться?
Остаток дня мы провели в воде. Саванна, лежащая на доске в нескольких дюймах от меня, представляла настоящий пир для глаз, но еще больше я любовался тем, как лихо она мчится на серфе. Потом Саванна убежала греться на пляж, попросив разрешения наблюдать за мной таким образом, и мое катание по волнам удостоилось отдельного закрытого просмотра.
В четыре часа мы лежали на полотенцах на песке с задней стороны коттеджа, неподалеку (но не слишком близко) от остальных студентов. Сперва я ловил на себе любопытные взгляды, но в целом до меня никому не было дела, кроме Рэнди и Сьюзен. Блондинка подчеркнуто хмурилась на Саванну, а Рэнди довольствовался ролью третьего колеса при Брэде и Сьюзен, зализывая раны. Тима Уэддона нигде не было видно.
Саванна лежала на животе – признаюсь, волнующее зрелище. Я улегся на спину рядышком, надеясь подремать в расслабляющем зное, но присутствие Саванны будоражило и не давало полностью расслабиться.
– Джон, – промурлыкала она. – Расскажи мне о своих татуировках.
Я повернул к ней голову, прокатив затылком по песку.
– Что тебе о них рассказать?
– Ну, не знаю – почему наколол, что они означают…
Я приподнялся на локте и указал на левое плечо, где были выколоты орел и знамя:
– О’кей.