каждый раз клал нож и вилку на тарелку, в то время как сам Гарри сжимал столовые приборы крепко, как вилы.
Между этим мальчиком и соседом Гарри завязалась беседа об охоте верхом. Сам Гарри не присоединился – отчасти из-за того, что для него самым близким к верховой езде опытом было катание на ослике за полпенса однажды на выходных в Уэстон-сьюпер-Мэр.
Как только тарелки унесли, их сменил десерт – или то, что его мама называла лакомствами, поскольку ему они нечасто доставались. Новая ложка, новый вкус, новая ошибка. Гарри не догадался, что банан существенно отличается от яблока, и, к изумлению окружающих, попытался съесть его с кожурой. Может, для остальных мальчиков их первый урок и состоится завтра в половине девятого утра, но для Гарри он уже начался.
Когда со столов убрали, вернулся Фишер и как дежурный староста повел подопечных вверх по широкой деревянной лестнице к спальням на втором этаже. Гарри вошел в комнату, где тридцать кроватей аккуратно выстроились тремя рядами по десять. На каждой лежала подушка, две простыни и два одеяла. У Гарри никогда прежде не было ничего по две штуки.
– Это спальня новых жуков, – презрительно бросил Фишер. – Здесь вы останетесь до тех пор, пока не цивилизуетесь. Свои имена в алфавитном порядке найдете в изножье каждой кровати.
Гарри с удивлением обнаружил на постели свой чемодан и задумался, кто же его туда положил. Мальчик по соседству уже распаковывал вещи.
– Я Дикинс, – представился он и сдвинул очки повыше, чтобы внимательнее присмотреться к Гарри.
– Я Гарри. Летом на экзамене я сидел рядом с тобой. Не могу поверить, что ты за час ответил на все вопросы.
Дикинс покраснел.
– Вот почему он стипендиат, – заметил мальчик по другую сторону.
Гарри развернулся к нему.
– А ты тоже стипендиат? – спросил он.
– Силы небесные, нет, – отозвался мальчик, продолжая раскладывать вещи. – Единственная причина, по которой меня приняли в школу Святого Беды, – это то, что здесь учились мои отец и дед. Я третье поколение, которое сюда поступает. А ваши отцы тут, случаем, не учились?
– Нет, – хором заявили Гарри и Дикинс.
– Хватит болтать! – прикрикнул Фишер. – Продолжайте распаковывать чемоданы.
Гарри открыл свой, стал вынимать оттуда одежду и аккуратно раскладывать ее по двум ящикам прикроватного шкафчика. Мать положила среди рубашек плитку шоколада «Фрайс файв бойз». Он спрятал ее под подушку.
Прозвонил колокол.
– Время раздеваться! – объявил Фишер.
Гарри никогда еще не раздевался при другом мальчике, не говоря уже о целой компании. Он отвернулся лицом к стене, медленно снял одежду и поспешно натянул пижаму. Завязав пояс халата, он следом за другими ребятами направился в умывальную. И снова он внимательно следил за тем, как они моют лица мягкими фланелевыми мочалками, а затем чистят зубы. У него не было ни мочалки, ни зубной щетки. Мальчик с ближней кровати порылся в мешочке с умывальными принадлежностями и протянул