ее открылась щель, засунул туда плоский, шириною всего в ладонь, пакет, утопил его в мякише. Прихватив по дороге еще и трехфунтовый кусок вареного мяса, возвратился в сарай.
Связной улыбкой поблагодарил его, развязал торбу, спрятал все принесенное Шороховым.
– Там же и сводка, – он кивком указал на торбу. – Да. В краюхе поменьше. Ты найдешь.
Они сразу стали говорить друг другу «ты».
В переулке поднялся лай. Собаки остервенело звенели цепями. Это вполне могло означать: дом окружают.
Ожидали, прислушиваясь. Наконец лай стал стихать. Связной жестом подозвал Шорохова поближе и, когда тот наклонился к нему, проговорил:
– Пять суток назад у деревни Елань-Колено под Борисоглебском Четвёртый казачий корпус прорвал наш фронт.
«Опоздал!» – едва не вырвалось у Шорохова.
– Тебе известно, где он прежде дислоцировался?
– В районе станица Урюпинская – станция Филоново. Это возле Поворино.
– Под чьей он командой?
– Мамонтова.
– Дивизии, которые входят в него?
– Прошлый раз это я сообщал.
– Повтори. Мне. Сейчас.
– Сводная Донская, Двенадцатая, Тринадцатая. Хуже с полками. Некоторые из них в сообщении есть: Сорок третий, Сорок восьмой, Шестьдесят первый. Это не все. По словам моего торгового компаньона, корпус в полном составе.
– Как он узнал?
– Его свояк – почетный казак станицы Урюпинской. Возле нее, утверждает он, две недели тому назад был смотр этим дивизиям.
– Фамилии командиров дивизий?
– Постовский, Толкушкин, Кучеров.
– Кто проводил смотр?
– Сидорин.
– Общая численность?
– Прямых данных нет. Но если корпус в полном составе…
Едва заметным движением головы связной прервал его:
– Артиллерия?
– Сведений нет.
– Бронепоезда?
– Тоже ничего не могу сказать.
– Та-ак…
В голосе связного Шорохову послышалось разочарование. Он стал оправдываться:
– Слишком далеко от нас. На ремонт ни один из бронепоездов оттуда к нам не приходил.
– Погоди, – сказал связной. – Тебе, случаем, не доводилось встречаться с Мамонтовым?
– Откуда же!
– И никто тебе о нем не рассказывал?
– Нет. Прежде воевал-то он под Царицыном. Опять-таки далеко от нас. Даже в самом Новочеркасске его мало кто знает. Слышали только: «Мамонтов… Мамонтов…»
Теперь уже Шорохов хорошо разглядел связного. Темные круги под глазами, седые виски. Лет ему, конечно, не двадцать и не двадцать пять. Скорей уж под сорок. И очень усталый.
– Я тебе помогу, – проговорил связной. – Потомственный военный. Родился в Петербурге. Окончил Николаевское кавалерийское училище, заметь, аристократическое. Лейб-гвардия! С князьями в одной компании… Зовут Константином Константиновичем. Настоящая фамилия Мамантов. Встретишь где-либо в документах, не удивляйся. Причина,