Не мы с вами, а новая власть. Уже власть. Понимаете? Щедро, но в формах, которые она сама изберет, завоевывая этим умы и сердца сограждан… На пути к Тамбову мы себе некоторые вольности позволяли. Станции Терновая, Есипово. Сколько там было захвачено, сожжено! Но тогда мы шли походным порядком. Это оправдывало. А здесь уже начинаем творить государственную политику. Так и будем считать.
Дверь за Калиновским закрылась.
Мамонтов еще раз прошелся по комнате. Никакой усталости! А позади почти сутки в седле. Впрочем, понятно: вдруг да такое! Сколько болтовни было у него за спиной! «Авантюра! Беспочвенные мечтания! Поход без цели и средств!» И он слышал. И выдержал. Поставил по-своему. И вот уже – в губернском городе! И какой губернии! В хлебном сердце России!
Из-за портьеры выглянул личный адъютант:
– К вам Игнатий Михайлович.
Бросил, не оборачиваясь:
– Да-да, пусть войдет.
Начальника контрразведывательного отдела штаба корпуса полковника Родионова Мамонтов недолюбливал, был в общении с ним весьма сдержан. В самой неброской внешности этого полковника: пехотная форма, прямой пробор, русые коротко подстриженные усы, – чудился ему укор. Мол, мы, контрразведчики, во всем не такие, как прочие. По-особому скромны, непритязательны. Мамонтову виделся в этом некоторый вызов, заносчивость, в том числе и по отношению к нему лично.
Но сегодня он приветствовал Родионова, широко разведя руки:
– Наконец!
– Простите, – сказал Родионов с явным смущением. – Час поздний. Но – дело.
– Ну что вы! – подбодрил его Мамонтов. – Я вас ждал. И как там? Сколько?
– Уже около четырех сотен.
– И это для первого дня! Неплохо.
– Однако не самых главных.
– Но все же…
Они говорили о расстрелянных советских и партийных работниках.
– Прекрасно, Игнатий Михайлович. Хорошо бы не только нашими руками. Само население…
– Это несомненно. Но таких случаев пока еще нет. Прежде должны осмелеть. Способствуем. Вопрос не дней – часов.
– Ваша епархия. Не буду мешать. Заранее за все благодарен… Благодарен, – повторил Мамонтов, показывая этим, что считает разговор завершенным и Родионов может уйти.
Тот, однако, продолжал стоять. Мамонтов обеспокоенно взглянул на него:
– Что еще у вас?
– Есть одна новость.
– Может, отложим на завтра?
– Дело спешное. Прибыл курьер. Деликатное сообщение. Сегодня из Новочеркасска должен выехать некий господин Мануков. Намерен прибыть в местности, освобождаемые корпусом.
– И кто он?
– Именует себя представителем торговых кругов.
– А на самом деле?
– Так и на самом деле. Но это… Если коротко – Запад.
– Британец? Француз?
– Равновероятно то и другое. Есть уровни, на которых конкретность в таком вопросе уже не имеет значения.
– Вот как? И притом – Мануков?
– Ну…